Анонс

 

 

Анонс августовского (№ 8) номера «Нового мира»

 

 

ПРОЗА

 

Григорий Аросев, Евгений Кремчуков. Четырнадцатый. Повесть

Философский этюд в лицах и ситуациях, авторы которого пытаются разрешить несколько «около-философских» проблем современного человека; в частности вопрос, как человеку сохранить себя человеком, а не функцией гигантского термитника под названием «современное общество», физической частью которого является каждый из нас. Что такое свобода воли и разума сегодня? И, соответственно, что есть история и человек в истории? В повести три временных точки и три главных героя, находящихся накануне того (и они чувствуют это), что произойдет с ними (и с миром) буквально завтра: 2014 год – молодой русский студент-философ Тихонов (персонаж вымышленный), наблюдающий из Берлина за происходящим в мире, в том числе за происходящим и в Украине; 1914 год – приготовившийся к неизбежной, как ему кажется, жертвенной смерти семнадцатилетний Васо Чубрилович за день до убийства членами его террористической группы эрцгерцога Франца Фердинанда; 1814 год –  Юрий Петрович Лермонтов накануне рождения своего сына. Есть в повести и четвертый персонаж, являющийся к каждому из трех героев, А. С. Фигнер, легендарный партизан войны 1812 года, сделавший физическое уничтожение французов смыслом своего существования, и через пролитую им кровь вдруг постигший нечто, чем пытается поделиться с тремя персонажами повести («Вы раздумываете, как человек может чувствовать себя свободным в современном обществе, когда у него так много условных обязательств и обязательных условностей. Верно? Впрочем, к чему спрашивать. И обеспечения прав на различные свободы ее, свободу, лишь ограничивают»). Начинается же повествование с фразы, прочитанной русским студентом на стене берлинского дома: «If not now when (Если не сейчас, то когда?)»

 

 

Владимир Березин. Не молчи. Больничная повесть

Разные могут быть точки обзора для рассматривающего и анализирующего течение нашей жизни - Березин выбрал, как показывает его текст, одну из самых для него выигрышных: больничную палату после вечерних процедур, в которой с соседней койки звучит голос человека, борющегося с болю и бессонницей. И голос этот (точнее, голоса, сменяющие друг друга, голоса разные, каждый со своей интонацией, своей лексикой, дыханием и социальной психологией) рассказывают свои истории –  про то, например, как тихий и добросовестный юноша-программист, получив нагоняй от начальства за излишнюю старательность, неожиданно увольняется, едет в Китай челноком, но через несколько лет делает там головокружительную карьеру; про неимоверно положительную семейную пару, работающую по найму в киоске, и в конце концов оказавшуюся покруче даже своих лихих работодателей; про то, как взбодрила жизнь русской администрации на русско-китайской границе появившаяся там лихая женщина «с киностудии», представившаяся «дочерью писателя Шолохова»; про метафизику верховной власти в России и про «голос власти», который – вполне реально – услышал однажды рассказчик; про русский сюжет знаменитого фильма «Телохранитель» и т. д. и т. д. Березин написал свою «Тысячу и одну ночь» исключительно на материале современной русской жизни.

 

Алексей А. Шепелёв. Без весны. Рассказ

Про «выпавшего из времени» в ночь с 29 февраля на 1 марта на съемной квартире с тараканами и соседом-уголовником, с музыкой из магнитофона и ночными кошмарами молодого музыканта, приехавшего завоевывать Москву, - «Я опять зарубил человека. Во сне. Зеленое небо, мерцающие синие зонты, растворяющий дождь и крутая девочка в нежно-розовой  маечке и шортиках… с бердышом… размахнулась, звонко рассекая летящие хрустальные капли…»

 

 

Александр Васькин. Алексей Щусев. Главы из книги

Жизнеописание одной из самых противоречивых фигур в русском искусстве  – автора по-советски пафосного архитектурного комода гостиницы «Москва» на Манежной площади, мавзолея на Красной площади и здания КГБ («папской канцелярии» на Лубянке – «Попросили меня построить застенок, ну я и построил им тюрьму повеселее»), который при ближайшем рассмотрении оказывается далеко не так однозначен и как личность, и как зодчий.

 

 

СТИХИ

 

Подборки стихотворений Марии Марковой «Зола и йод», Наталии Черных «С благодарных гряд», Евгения Карасева «Светлые метки», Максима Калинина «Сонеты о русских святых»,

Марии Галиной «Песни дядюшки Гуса»

(Зачем ты старушка в полночную тишь

С метлою под мышкой по небу летишь?

Над сонной землею поближе к земле

Зачем ты качаешься в мертвой петле?

Затем я старушка летаю одна,

Что черные люди глядят из окна,

Зеленые люди лежат на песке,

И небо качается на волоске.

Затем я старушка несусь как болид,

Что небо обрушить мне Кант не велит,

Он шишел и вышел и бродит в ночи,

Фамилья его неприлично звучит,

И вот он скитается полой луной

Смущенный и страшный в рубахе одной…)

 

 

НОВЫЕ ПЕРЕВОДЫ

Микеланджело Буонарроти. «И высохшая ветвь приносит плод…»

Перевод с итальянского и предисловие Виктора Куллэ

«Поэзия Микеланджело — никак не приложение к его скульптурным и живописным трудам, а равноправная составляющая личности гения. Сложность в том, что в поэзии, как и в скульптуре, он слишком далеко опередил время — современники воспринимали стихи Микеланджело снисходительно, полагая их грубыми, лишенными петрарковского изящества.»

(… Брадою к небу корчусь на настиле,

затёк затылок, позвонкам кранты.

На рожу брызжет краской с высоты —

как радугою мрамор окропили.

          Хребет мой врос в дощатые леса,

боюсь вслепую сверзиться с настила,

на балансире задницы живу.

          Обтянутые кожей телеса

вот-вот и лопнут, бешеная сила

напружила меня как тетиву.

          Теперь по существу:

коль древесина сделалась кривою,

безумье — целить трубкой духовою.

          А живописью неживою

зазорно промышлять в любом краю.

Джованни, защити хоть честь мою!)

.

 

ДАЛЕКОЕ БЛИЗКОЕ

«И суждено же было мне все это пережить...» Письма из семейного архива Г. В. Эпштейна за 1914 — 1918 годы. Предисловие, комментарии и публикация Елены Долгопят

Частная переписка российских интеллигентов времен Первой мировой войны, ценность которой не только в личности персонажей (письма из архива семьи Германа (Григория) Вениаминовича Эпштейна (1888 — 1935), одного из основателей Института инфекционных болезней им. И. И. Мечникова), но прежде всего в том, что переписка эта – о войне, которая всегда «идет не только на поле брани», поскольку война всегда означает «сдвиг нормального состояния жизни, слом привычного». От публикатора: «..в публикуемой мной переписке тема перемены собственной личности, иногда даже ее крушения, становится главной, едва ли не единственной. Катастрофа не в том, что началась война и завод закрыли, а в том, что тебя прежнего нет, ты похоронен, ты уже на том свете. Вполне обыденные послания, насыщенные деталями, подробностями изменившейся жизни. В одночасье люди вдруг попали в непривычный, ненормальный, странный мир. И возник эффект остранения, взгляд самого обычного человека обострился».

 

 

ИЗ НАСЛЕДИЯ

Корней Чуковский. Размышления по получении Почетной степени в Оксфорде. Публикация, вступление и примечания Павла Крючкова

Первая публикация ответной речи Корнея Чуковского при получении им в 1962 году в Оксфорде ученой степени «Honoris causa» - дело в том, что та речь, «которая давно публикуется и которая вошла в его 15-томное собрание сочинений под названием «Русскими глазами. Оксфордская речь», — вовсе не речь, но искусное большое эссе, законченное явно после возвращения из Оксфорда, на что указывают временные обращения в статье, сопоставляемые с дневниковыми записями» (П. Крючков).

 

 

ОПЫТЫ

Михаил Горелик. Тевьевы дочки

О двух сюжетных линиях, которые Шолом-Алейхем только обозначил в «Тевье-молочнике», но так и не «реализовал»: в тексте описываются судьбы пятерых дочерей Тевье, однако при внимательном чтении выясняется, что дочек было семь. Почему так? Горелик предлагает свое объяснение вот этого усечения первоначального замысла.

 

 

ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ

Вера Зубарева. Конец медвежьей страны. Об имплицитном пространстве «Чайки»

Автор начинает с того, что «критики не раз указывали на тот факт, что «Чайку», отличает размытость сюжета, «излишество» героев и «ненужность» некоторых сюжетных линий, которые не собираются в стройное единство и не несут смысловой нагрузки». И это при том, что Чехов-то как раз не терпел в своих текстах смысловой размытости и структурной неопределенности. Обратившись к экзотичному для русской литературы имени хозяйки сада Аркадиной, которое отсылает, по мнению Зубаревой, к «аркадийскому мифу» и в частности к эстетике жанра «пасторали», автор проверяет вот это утверждение критиков о «структурной небрежности» Чехова.

 

 

ЛИТЕРАТУРНАЯ КРИТИКА

Олег Юрьев. Неспособность к искажению. Рид Грачев: отвернувшийся Адам

Эссе о писателе, более сорока лет остававшимся для широкого читателя ленинградской литературной легендой (отчасти эссе спровоцировано выходом объемного двухтомника текстов Грачева) – «С горечью должен признать, что сегодня в значительной степени потускнела почти вся ленинградская проза ранних шестидесятых годов….Это судьба всех — или почти всех, в жизни не бывает без исключений! — художественных явлений, остановленных в своем развитии, не занявших для последующих поколений положенного им места, не исчерпавших себя естественным образом, в некотором смысле оставленных своими авторами, как брошенные на дороге и медленно, но верно ржавеющие машины. …Рассказы Грачева потеряли, если в них внимательно вчитаться, куда меньше текстов других «звезд 60-х», поскольку неразрывно связаны с его личным, в том числе экзистенциальным опытом…».

 

 

РЕЦЕНЗИИ. ОБЗОРЫ

 

Андрей Пермяков. Каменное, молчащее – о книге:  Андрей Гришаев. Канонерский остров. М., «Воймега», 2014;

Марианна Ионова. Простое назначенье – о книге:  Андрей Гришаев. Канонерский остров. М., «Воймега», 2014;

Михаил Богатов. Вызревание мысли до полноты – о книге: В. В. Бибихин. История современной философии. СПб., «Владимир Даль», 2014.

 

Книжная полка Юрия Орлицкого

Со своим выбором знакомит читателей доктор филологических наук, профессор, специалист по истории и теории русского стиха, автор нескольких поэтических сборников Юрий Борисович Орлицкий.

М. Л. Гаспаров. Избранные труды. Том IV. Лингвистика стиха. Анализы и интерпретации. М., «Языки славянской культуры», 2012;

Ю. В. Манн. Гоголь. В 3-х томах. М., РГГУ, 2012 — 2013. Том 1, 504 стр.; том 2;

А. И. Журавлева. Кое-что из былого и дум (О русской литературе XIX века). М., МГУ, 2013;

Русская драма и литературный процесс. К 70-летию А. И. Журавлевой. Редакторы-составители Г. Зыкова, Е. Пенская. М., «Совпадение», 2013;

Памяти Анны Ивановны Журавлевой. Сборник статей. Редакторы-составители Г. Зыкова, Е. Пенская. М., «Три квадрата», 2012;

А. Л. Жовтис. Избранные статьи. Составители С. Д. Абишева, З. Н. Поляк. Алматы, «Times», 1913;

Олег Лекманов. Поэты и газеты. Очерки. М., РГГУ, 2013; Н. И. Рейнгольд. Мосты через Ла-Манш. Британская литература 1900 — 2000-х. М., РГГУ, 2012;

Вулф Вирджиния. Обыкновенный читатель. Подготовка и перевод Н. И. Рейнгольд. СПб., «Наука», 2012;

А. М. Ремизов. Дневник мыслей. 1943 — 1957. Том 1. Май 1943 — январь 1946. СПб., «Пушкинский Дом», 2013;

Случаи и вещи. Даниил Хармс и его окружение. Материалы будущего музея. Каталог выставки. Редакторы-составители А. Дмитренко, В. Сажин СПб., «Вита Нова», 2013;

Н. И. Евреинов. Откровение искусства. Издательская подготовка К. Пьералли. СПб., «Міръ», 2012;

В. Куприянов. Ничто человеческое. М., «Авторская книга», 2013.

 

 

Non-fiction c Дмитрием Бавильским

Второй квартет Алена де Боттона

«В книге «Искусство путешествовать», основанной на впечатлениях от поездок, перемешанных с биографиями известных людей, Ален де Боттон даже не прикидывается, что пишет травелог. Методика у него иная …»; «Боттон берет форму классического эссе, идущую в Англии не столько от Монтеня (хотя и от него тоже), сколько от Чарльза Лэма и Чарльза Диккенса, и предельно обезжиривает ее, выхолащивая саму суть жанра, движимого «свободным рассуждением»»

 

 

Мария Галина. Фантастика/футорология

Служба бытия. О новых книгах Анны Старобинец и Яны Дубинянской

«Фантастика у нас считалась «неженским делом», а сказки для взрослых и фэнтези, где женщины чувствуют себя как рыба в воде, не очень-то поощрялись советскими идеологами. Почему — объяснять сложно и долго, но по официальной версии фэнтези «уводила в область бесплодных мечтаний, отвлекая от насущных задач». Примерно так. Предполагалось, что научная фантастика на выполнение насущных задач подвигала. Или, на худой конец, от чего-то там предостерегала, особенно западная. Утилитарная с идеологической точки зрения роль фантастики сошла на нет с отменой доминирующей идеологии. Это не значит, что пропагандистских, лобовых текстов — и весьма малоприятного толка — сейчас вовсе нет, но речь не о них. Речь о том, что фантастика именно как род художественной литературы стала полем экспериментов и стилистических, и психологических, и каких угодно; и писательниц тут не меньше, чем писателей.»

 

 

Библиографические листки

Книги (составитель Сергей Костырко)

Периодика (составители Андрей Василевский, Павел Крючков)