Анонс

Анонс апрельского (№4) номера журнала «Новый мир»

ПРОЗА

Владимир Маканин. Две сестры и Кандинский. Роман в трех частях

Новый роман Маканина.

Время действия: начало 90-х годов прошлого века.

Место действия: Москва, арт-студия, она же бывшее убежище московского художественного андеграунда имени Василия Кандинского.

Действующие лица: молодой амбициозный политик, из ранне-престроечных; молодая красавица-искусствоведка, имеющая мужество быть женщиной во всем, ее сестра, немного завидующая сестре и иронизирующая над ней; заторможенный подросток-приживала, которого выгнали из детской школы КГБ, но кое-чему он там все-таки успел научиться; рок-музыкант, намеренный повергнуть мир к своим ногам, и его отец, сибирский мачо, «матерый Батя»,  обладатель огромного количества задушевных друзей, с очень странным началом их дружбы; толстосум-спонсор молодого политика, журналисты, политтехнологи, ресторатор и т.д.

Проблематика: ментальность русско-советского человека, воспитанного мечтами о вольности и фактом наличия в их жизни НКВД-КГБ, в частности – о русском стукачестве.

Борис Екимов. Глядя на солнце. Житейские истории

Екимов как философ, точнее, как восточный мудрец, познавший состояние внутреннего душевного равновесия, при этом в прозе своей умеющий честно, не жмурясь смотреть на мир вокруг себя, скажем, на вчерашних «слуг народа», никак не способных привыкнуть к тому, что гос-халява для них закончилась, людей, в общем-то, безбедных, но отказывающих себе в необходимом, потому как платить за это надо из собственного кармана;

про ребенку, нагулянного по молодой дурости девушкой-соседкой, который поначалу был всем обузой, но постепенно именно он стал радостью и светом и для окружающих;

про бодрую, деятельную – противоестественно деятельную – старость родственника,  дела которого пошли в гору и позволили ему заграничные поездки, дорогие отели и курорты, позволили ему достойный, выше среднего, уровень обеспечения многочисленной семьи и содержание прекрасной дачи в дальнем Подмосковье, до которой, увы, у него уже нет сил, так как пока есть возможность, надо деньги зарабатывать, и на даче этой живет повествователь Екимова, с уважением и состраданием наблюдая за своим «упэртым» семидесятилетнем родичем;

- рассказы, в которых благодарность к жизни такой, какая она есть.

Сергей Жадан. Потери, которые делают нас счастливыми. Рассказы. Перевел с украинского А. Пустогаров

Лирико-философская медитативная проза, написанная именно тем, чем, собственно, и пишется проза.

Городские вокзалы, шоссе, охлестывающее мегаполис, мертвые поэты, проститутки, города Европы, через которые проносила автора жизнь, поэзия Целана и многое другое как феномены – исторические, социально-психологические, культурологические; как феномены эстетические. – «В следующей жизни я хотел бы стать сутенером. Заботиться о своих девочках, оберегать их от разных придурков, от психов и маньяков, водить их к врачу, читать им на ночь Библию, покупать для них на уличном базаре овощи, выслушивать их истории. Я бы отгонял от них всех этих истеричных клерков, которые пытаются задушить их в постели, отгонял бы юных онанистов, что стараются уклониться от участия в финансовом процессе, ломал бы носы особенно настырным и неуравновешенным пенсионерам, пытающимся украсть у моих подружек трусы и бюстгальтеры. А когда бы они потом обламывались и решали выйти из бизнеса, я бы их отпускал – без скандалов и уговоров, как это и заведено у старых друзей. Мы бы оставались друзьями, они бы присылали мне открытки на Рождество и День независимости. А вечерами, если бы выпало несколько свободных минут, сидя за барной стойкой и пропивая честно заработанные деньги, я бы их всех вспоминал - с нежностью, с ностальгией и с ненавистью».

СТИХИ

Подборки стихотворений Геннадия Русакова «Десять стихотворений», Игоря Вишневецкого «В цветном пределе (Из цикла «Космогония»)»,

Максима Бородина «ЖЖ стихи»

 («возле церкви
сидели на земле
две
потерянные кем-то женщины
инвалид
в скрипучей словно
колесо обозрения
коляске все смотрел куда то в сторону
не попадая в глаза
проходящих мимо
белый джип
с госномерами
«душе моей страшно»
стоял у самой ограды
и
все равно
так сладко пахло
цветущей акацией
падающей откуда то сверху
на наши грешные головы»)

НОВЫЕ ПЕРЕВОДЫ

Бернардас Бразджионис. Вечный странник. Перевод с литовского Елены Печерской. Вступительное слово Павла Крючкова.

Небольшая подборка стихотворений самого, пожалуй, знаменитого и почитаемого на родине литовского поэта, большую часть жизни прожившего в эмиграции – «Возвращение Бразджиониса на родину (1989 г.) было поистине триумфальным – страстного патриота-скитальца встречали как национального героя, он был отмечен высшими правительственными наградами, поэтические книги издавались немыслимыми для небольшой страны тиражами, публичные выступления собирали тысячи слушателей. О нем снимали фильмы. Скончался стихотворец в США, похоронен на родине: после торжественного отпевания в Вильнюсском кафедральном соборе его с почестями погребли на Пятрашюнском кладбище.                                              

КОММЕНТАРИИ

Алла Латынина «Человеку может надоесть все, кроме творчества…». Первое научное издание Прозы Лидии Гинзбург

Об акте вхождения одного из ведущих писателей и мыслителей России прошлого века в наш культурный обиход, а также о месте, которое занимало творчество Гинзбург в формировании русской литературы второй половины ХХ века.

ЛИТЕРАТУРНАЯ КРИТИКА

Ирина Роднянская. Новое свидетельство. Духовная поэзия. Россия. Конец ХХ – начало XXI века. (Окончание. Начало в предыдущем номере)

О современном человеке перед лицом смерти - о том, что обнажает это состояние в мироощущении и миропонимании нашего современника, и - в эстетике современной поэзии. Размышление строится на материале творчества Светланы Кековой, Олеси Николаевой, Тимура Кибирова, Александра Кушнера, Алексея Цветкова,  Херсонского, С. Круглова и других.

РЕЦЕНЗИИ. ОБЗОРЫ

Никита Елисеев «Лишний человек на рандеву с историей» - о книге Дмитрия Быкова «Остромов, или Ученик чародея. Пособие по левитации». М., «ПРОЗАиК», 2010 («…Быков пишет не просто плутовской роман. Он пытается соединить несоединимое. Плутовской роман сцепить с российским, идейным романом. Плута и жулика соединить со святым, взыскующим правды-истины. Героя авантюрного романа - с героем русской идейной литературы, с Мышкиным или с Пьером Безуховым»);

Евгения Вежлян «Стратегия тотального синтеза» - о книге            

Анастасии Афанасьевой «Белые стены. Стихотворения». М., «Новое литературное обозрение», 2010;

Василий Владимирский «Молодые и сильные выживут» - о книге Олега Дивова «Симбионты». М., «Эксмо», 2010.             

Книжная полка Евгения Абдуллаева

Представлены:

Л. Н.Мартынов. Избранное. М., «Мир Энциклопедий Аванта+», 2008;

Ю. Е. Ряшенцев. Избранное. М., «Мир Энциклопедий Аванта+», 2008;

И. М. Иртеньев. Избранное. М., «Мир Энциклопедий Аванта+», 2008;

Е. А. Бунимович. Избранное. М., «Мир Энциклопедий Аванта+», 2010;

Т. А. Бек. Избранное. М., «Мир Энциклопедий Аванта+», 2009,;

В. А. Павлова. Мудрая дура. М., «АСТ», 2008;

В. И. Салимон. Места для игр и развлечений. М., «Астрель», 2008;

М. Б. Бару. Цветы на обоях. М, «Астрель», 2010,;

А. В. Дьячков. Райцентр. М., «Мир Энциклопедий Аванта+», 2010;

Владимир Иванов. Мальчик для бытия. Стихотворения. М., «Журнал поэзии «Арион», 2009.

Татьяна Кохановская, Михаил Назаренко: Украинский вектор.

Непаханое поле

О романе поэта Лины Костенко «Записки українського самашедшого» как событии литературном и событии общественной жизни Украины.

Мария Галина: ФантастикаФутурология.

Самозванцы, мученики, ученики. Или еще немного об «Остромове»

Об «Остромове» Быкова в контексте литературы о самозванцах – «Смутные времена вызывают к жизни самозванцев. И настоящих, оставивших след в истории, и литературных.

Иногда из мутного потока истории выныривали весьма странные фигуры. Несколько Лже-Неронов, два Лжедмитрия (был еще и третий, некий Сидорка); Пугачев, выдававший себя за императора Петра III, супруга Екатерины Великой, лже-княжна Анастасия… Политические авантюристы, использовавшие чужие титулы в своей игре – когда крупной, а когда и мелкой, материально-корыстной…

Это только верхний слой, исторические сливки. А есть еще самозваные знахари, лекари, шарлатаны, маги, гадалки, банкиры, принцессы с далеких островов, - частью сохранившие себя для истории, частью нет, не столько сливки, сколько пена, поднимающаяся и опадающая, но никогда не исчезающая до конца».