Кабинет
Вадим Муратханов

Игра на вылет

Базарчик

 

С букетом крутится торговка,

цветы расхваливает ловко.

Она стара и безобразна —

словно нарочно, для контраста.

 

Торговец продает самсу.

Он запах держит на весу,

и ты идёшь к нему на запах

среди прилавков косолапых.

 

Блестят румяные лепёшки,

как книжки в глянцевой обложке.

Купи одну. Пусть на стене

висит, пока не станет слякоть

пускать мурашки по спине, —

тогда ломай сухую мякоть.

 

Калейдоскоп вращая равномерно,

не смотрит время за ценой,

но каждый, кто приходит, непременно

в рисунок принимается цветной.

И кажется, что долгие века

стекаются сюда осколки.

И только времени рука

не утомляется нисколько.

 


 

Сосульки

 

Никто не верит сбивчивым речам.

Сквозь слёзы улыбаются ледышки.

Теперь тела их даже по ночам

от таянья не знают передышки.

 

Ещё вчера дамокловым мечом

они висели, кромки крыш унизав,

и целились в людей у входа в дом,

и с грохотом дробились на карнизах.

 

Но не грозит им здесь суровый суд —

в пар обратят и к небу вознесут.

 


 

Малинник

 

Рукой подать до окон зала,

где свет расставлен по местам,

где бабушка носки вязала

и атлас дедушка листал.

 

А ты, вчерашний именинник,

потерян всеми и забыт.

Политый к вечеру малинник

вокруг вполшёпота шуршит.

 

На неизведанных дорожках

ждёт леший, тёмен и носат.

Увязнешь в дедовских калошах —

и не воротишься назад.

 


 

Тугов

 

Приходит Тугов в шахматы играть,

раскачивает хриплый колокольчик.

Спокойно с ним: проигрывает молча,

не просит дать ему переиграть.

 

Ветшает двор. Состарившийся Тугов

укладывать приходит виноград.

Становится на шаткий табурет.

Лоза в руке шершава и упруга

и всех переживёт на много лет.

Вдова благодарит, дымится чай,

и солнце скатывается за край.

 

Окончен труд, и вечер настаёт.

Двумя словами не с кем обменяться.

Пылится в памяти не пущенная в ход

беспроигрышная комбинация.

 

 


Теннис

 

Дощатый стол. Насмешливые духи

на стыках досок дразнят игроков

неправильным отскоком. Имена

расплывчаты, и только вязь видна

арабских цифр на краешке газеты:

21:15, 18:21… Игра идёт на вылет.

Хотя никто не покидает двор,

но тают, тают в воздухе сухом,

не достигая совершеннолетья.

 


 

*  *  *

 

«Осенние кораблики земли,

послушные невидимым штурвалам,

и крутятся, и вертятся вдали,

кружат над жёлтым покрывалом…»

 

Как много строк беспомощных просеяно

сквозь детский поэтический кружок.

Его вела Варвара Моисеевна,

оттуда — про кораблики стишок.

 

Так бы и дальше потемневшей меди

касаться, и рассматривать фасад

с лепниной гипсовой, и постигать бессмертье,

и ничего с тех пор не написать.


 


Читайте также
Вход в личный кабинет

Забыли пароль? | Регистрация