Сериалы с Ириной Светловой

 

Вина и ответственность

 

Время от времени человечеству невредно взглянуть на себя со стороны, чтобы попытаться осознать, в какую сторону движется наша цивилизация. На протяжении тысячелетий роль такого беспристрастного наблюдателя, отзеркаливающего представления людей о самих себе, играли воображаемые фигуры разнообразных божеств, взирающих на нас свыше и порой спускающихся со своих эмпиреев и вмешивающихся в нашу бренную жизнь. Сегодня мы в основном не испытываем доверия к мерцающим конструктам коллективного бессознательного, чью реальность невозможно доказать научным образом, однако чувство мучительного одиночества в мире, из которого исчезла магия, заставляет нас с любознательной надеждой слушать истории о том, как нашим существованием заинтересовались некие высшие силы.

Джон Шугар (Колин Фаррелл), главный герой сериала «Шугар» («Sugar», США, 2024) поначалу не кажется фигурой, пришедшей в наш мир извне, хотя он и обладает многими талантами, отличающими его от рядовых граждан, — знает множество языков, великолепно дерется, не пьянеет от любого количества выпитого алкоголя, обладает острым аналитическим умом и уникальным даром располагать к себе людей, оправдывая свою «сахарную» фамилию. Несмотря на то, что по долгу своей работы Шугар часто сталкивается с криминальными элементами (его нанимают для поисков пропавших людей), он демонстрирует чудеса доброты и эмпатии. Даже разоблаченному похитителю детей он предлагает возможность мирного урегулирования конфликта. Ему не приходит в голову злоупотребить беспомощностью напившейся женщины, у которой он надеялся получить нужную ему информацию.

Шугар ведет себя как настоящий рыцарь, чья безграничная доброта порой настолько обезоруживает, что возникает подозрение, не служит ли она фасадом, вуалирующим стремление искупить некую прошлую вину или возместить утрату. Отстраненный и замкнутый, Шугар явно скрывает в душе некую неизбывную боль, об источнике которой мы скоро узнаем: он потерял сестру, и поэтому поиски пропавших людей носят для него в известной мере личный характер. Особенно очевидным это становится, когда известный режиссер Джонатан Сигел (Джеймс Кромвель) просит Шугара найти его своевольную внучку, чье лицо напоминает детективу его сестру. Поиски Оливии (Сидни Чендлер) становятся для него идеей фикс несмотря на то, что коллеги настоятельно предостерегают его и даже напрямую запрещают ему вести это расследование.

Первые серии «Шугара» создают впечатление, что перед нами очередной лихо закрученный триллер об ужасных преступлениях, которые будут неминуемо раскрыты новой инкарнацией обаятельного и нелюдимого Шерлока Холмса. Однако в визуальном решении сериала присутствует ряд странных и как будто не имеющих отношения к основному действию элементов, приковывающих к себе внимание. Первый эпизод, рассказывающий об удачно раскрытом Шугаром деле о похищении маленького сына главы токийской мафии, снят в строгих черно-белых тонах, и только по его завершении в кадр врывается цвет. С этим монохромным эпиграфом рифмуются периодически вклинивающиеся в повествование крошечные фрагменты из фильмов 40-х — 50-х годов — мелькают узнаваемые лица Хэмфри Боггарта, Орсона Уэллса, Берта Ланкастера, Кэтрин Хепберн и других голливудских звезд. Нарезка из старых кинолент как будто иллюстрирует происходящее, а реплики персонажей словно озвучивают мысли, промелькнувшие в сознании Шугара. Высказав свое восхищение творчеством нанявшего его кинопатриарха, Шугар признается, что любовь к фильмам давно превратилась для него в зависимость. Он собирает старые номера культовых журналов о кино и бесконечно счастлив подарку своей коллеги, выкупившей для него из частной коллекции револьвер, из которого стрелял Гленн Форд в фильме «Сильная жара» (1953).

Эта страстная одержимость явно означает нечто большее, нежели простую параллель к тому, что местом действия служит Лос-Анджелес, и по долгу службы Шугар общается со знаменитыми киношниками. Кажется, что мир целлулоидных грез представляется ему значительно более реальным и истинным, чем окружающая действительность. Собранный и сурово бесстрастный во время своих встреч с людьми, у которых он пытается узнать о судьбе Оливии, Шугар расплывается в детской восторженной улыбке, как только речь заходит о старых фильмах. И если о его семейной драме мы узнаем в первых же сценах, то история его влюбленности в кино и вообще его прошлое остаются для нас тайной вплоть до крайне неожиданного сюжетного слома, изменяющего жанр в последних сериях. Этот ничем, казалось бы, не подготовленный взрывной поворот, позволяющий предположить, почему голливудские фильмы играют такую гипертрофированную роль в жизни Шугара, словно приглашает зрителя немедленно вернуться к предыдущим эпизодам и попытаться найти подсказки, не замеченные при первом просмотре.

И такие намеки, ловко замаскированные под ожидаемые сюжетные мотивировки, действительно обнаруживаются. Неконтролируемый тремор руки и пугающие галлюцинации Шугара мы приписываем его переутомлению, пристальное любование полной луной — вероятным воспоминаниям о некоем романтическом событии. Безмолвная встреча Шугара с незнакомцем в токийском баре, при которой мужчины явно обмениваются какой-то информацией, выглядит незначительной, быстро забывающейся деталью, как и фраза Шугара о том, что в Токио он встретил коллегу, чья ячейка была уничтожена, и предложил ему присоединиться к американской группе. Некий коллектив, куда входят очаровательная координатор Руби, спокойный и всегда готовый придти на помощь Генри, который особенно близок Шугару, и другие люди, иногда собирающиеся на вечеринки, — кажется командой профессионалов, занимающихся одним делом. Однако внезапно мы понимаем, что перед нами не законспирированный коллектив элитных сыщиков, предоставляющих конфиденциальные услуги сильным мира сего, а передовой отряд инопланетян, под чужой личиной изучающих поведенческие модели человеческой расы. В этот момент повествование радикально изменяет свой характер, и перед нами оказывается не стильный детектив, украшенный изысканными киноцитатами для знатоков, а глубокое и остро актуальное размышление об ответственности мыслящего существа за творящееся вокруг него зло.

О целях, задачах и причинах миссии пришельцев, тайно внедрившихся в человеческое сообщество, мы можем догадываться лишь по отдельным репликам, которыми они обмениваются между собой. Никакой информации о возможном продолжении шоу пока опубликовано не было, но в финале сериала авторы оставили такое количество интригующих клиффхэнгеров, что хочется надеяться на то, что первый сезон «Шугара» окажется прелюдией к более масштабной истории об этических проблемах диалога цивилизаций.

В своей новой ипостаси, раскрывшейся перед нами в двух последних сериях, Шугар напоминает героя фильма «Планета Ка-Пэкс» («K-PAX», 2001), добродушного и наивного инопланетянина Прота (Кевин Спейси), отчаянно пытающегося напомнить заблудшему населению нашей планеты базовые нравственные истины. Прота за его прекраснодушные проповеди сажают в сумасшедший дом, а товарищей Шугара безжалостно убивают. Однако некий внутренний императив понуждает обоих продолжить свою миссионерскую деятельность, даже если благодаря им к категориям добра окажется возможным привести лишь единицы землян. В отличие от Прота, несущего свой крест без помощников, Шугар действует в составе исследовательской экспедиции, вероятно, изучающей целесообразность открытого контакта, и работа частного сыщика служит для него лишь прикрытием. Однако Шугар тоже предельно одинок, поскольку видит свою роль совершенно иначе, чем она представляется его соратникам. Руби часто предостерегает его от излишней эмоциональной вовлеченности в расследование, поскольку их общая задача состоит в бесстрастном наблюдении, но Шугар уже успел сердечно привязаться к тому миру, который должен был стать для него обычным испытательным полигоном. Он получает огромное наслаждение от оттенков, вкусов и тактильных ощущений, и хотя он скучает по своему истинному дому, но остается здесь, пренебрегая приказом о срочной эвакуации. Авторы намекают нам, что возможной причиной глубокой привязанности, которую идеалист Шугар испытывает к своим подопытным, стало то, что он знакомился с нашей реальностью по старым фильмам, где героическому протагонисту всегда удается победить коварное зло, персонифицированное в образах отвратительных извращенцев. Кроме того, полюбившиеся Шугару экранные образы, ставшие для него мерилом подлинности, решены в черно-белых тонах, близких контрастной и сильной отличающейся от земной цветовой палитре его родной планеты, которую мы мельком видим, когда он вспоминает сестру.

Единственный из всех посланцев неизвестной цивилизации, Шугар действительно вступает в глубокий личностный контакт с землянами, нарушая предписанную разведчикам технику холодной дистанцированности. Вражда, ненависть, боль, которую люди так охотно причиняют друг другу, ранят его, и он не в силах оставаться безучастным к человеческим страданиям. Не всегда ему удается добиться положительного результата. Бездомный, которому Шугар дает деньги, чтобы тот попробовал начать новую жизнь, тратит неожиданно свалившееся на него богатство на наркотики и погибает от передозировки. Но зато Шугар находит и возвращает к нормальной жизни Оливию, а позже раскрывает свою истинную природу помогавшей ему в расследовании Мелани (Эми Райян), которая испытывает радостное потрясение от этого знания.

Шугар поражен, узнав, что его ближайший друг, милый и мягкий Генри сидел рядом с маньяком, пытавшим своих беззащитных жертв, и хладнокровно фиксировал происходящее. В отличие от своих единоплеменников, рассматривающих Землю в качестве экзотического террариума, населенного отталкивающими и кровожадными, но нуждающимися в классификации гадами, Шугар ощущает свое внутреннее родство с людьми, не отделяет себя от их боли и верит в их светлую сторону.

В финале Шугар решает остаться на Земле, чтобы разыскать сбежавшего Генри, для которого пребывание среди людей тоже спровоцировало наркотическую зависимость, но с противоположным знаком. Если Шугар фокусируется на доброй компоненте человеческой души, то Генри явно заворожен изощренной жестокостью, чуждой, как можно предположить, его родине. Хотя авторы неожиданно свернули свою историю на фантастические рельсы, этот жанровый слом не может помешать нам заметить, что размышления о других мирах служат здесь уленшпигелевским зеркалом, отражающим вполне человеческие проблемы нравственного выбора. Генри относится к изучаемому им подозрительному виду гуманоидов с гадливым любопытством несмышленого ребенка, отрывающего крылья бабочкам и режущего на половинки дождевых червей, поскольку они стоят значительно ниже него на эволюционной лестнице и не провоцируют у него работу зеркальных нейронов. Эта циничная позиция неотличима от практики любых завоевателей нашей собственной и совершенно не фантастической истории, на протяжении тысячелетий вторгавшихся и все еще продолжающих вторгаться на чужие территории и высокомерно третирующих местное население, как недолюдей, на которых не могут распространяться их собственные моральные установления и которых допустимо подвергать любому угнетению.

Под маской многопланового остросюжетного триллера «Шугар» размышляет о том, что человечность не является необъемлемым атрибутом нашего вида, а вырабатывается в результате напряженной внутренней борьбы, а, может быть, даруется избранным в виде особого горького таланта. Шугар притягивает таких людей, как старший Сигел, Оливия или Мелани, сочувствующих людям и деятельно пытающихся облегчить их страдания или хотя бы привлечь к ним внимание. А Генри, напротив, предпочитает компанию паталогических психопатов, получающих неизъяснимое удовольствие от причинения боли. Авторы не рассказали нам, какие особенности биографии сформировали диаметральные моральные установки Генри и Шугара и почему первый напоминает нам врача нацистского концлагеря, ставящего чудовищные эксперименты над представителями «низшей», с его точки зрения, расы, а второй воплощает архетип мифологического героя, самозабвенно служащего людям. Перенося на внеземных гостей прекрасно известные нам на собственном опыте диаметральные типы личности, авторы словно подвергли их алхимической возгонке, возведя к абстрактным нравственным полюсам, элементарным стихиям, властвующим в мире и, к сожалению, присущим любым формам разума.

Этическим проблемам посвящен и сериал «Презумпция невиновности» («Presumed Innocent», США, 2024), русский вариант названия которого не очень точен. В отличие от принятого юридического термина (presumption of innocence) заглавие можно было бы перевести как «Предположительно невиновен», поскольку речь тут идет не о принципе, согласно которому подозреваемый считается невиновным до тех пор, пока обвинение ни докажет обратного, а об одном особенном случае, когда судебная и моральная ответственность не совпали.

Роман «Презумпция невиновности», легший в основу сценария, был опубликован в 1987 году и стал первым в ряду множества успешных юридических драм, написанных Скоттом Туроу, не понаслышке знающим мир судопроизводства — перед тем, как стать модным писателем, Туроу получил степень доктора юридических наук в Гарварде и работал помощником федерального прокурора в Чикаго.

История преуспевающего окружного прокурора и добропорядочного отца семейства Расти Сэбича, обвиненного в жестоком убийстве его коллеги и любовницы, уже была экранизирована в 1990 году Аланом Пакулой. Главную роль тогда сыграл обаятельный и предельно сдержанный Харрисон Форд. Роман написан от первого лица, и в фильме мы иногда слышим голос Расти Сэбича, хладнокровно комментирующего события и собственные переживания по их поводу, поэтому главной интригой романа и фильма были не столько сомнения в виновности Расти, сколько его внутренняя жизнь и размышления об этических и философских последствиях его поступков. Формально невиновный в смерти Кэролин Полемус, Расти чувствует себя ответственным не только за ее гибель, но и за душевную рану, нанесенную изменой его жене, которую он, сам того не подозревая, спровоцировал на преступление ради сохранения семьи. Будучи осведомлена со слов мужа о принципах ведения расследования, Барбара Сэбич бестрепетно предусматривает малейшие детали, планируя и осуществляя убийство соперницы таким образом, чтобы навести подозрения на Расти в отместку за его предательство. В финале фильма герой Харрисона Форда оказывается в нравственной ловушке — в ужасе от поступка жены, он все же не в состоянии лишить матери их маленького сына, да и формально возобновление закрытого дела невозможно, поэтому он мрачно стирает кровь с обнаруженного им в собственном доме орудия убийства. Несмотря на то, что перед людьми он оправдан, и дело об убийстве Кэролин Полемус осталось в категории нераскрытых, сам он до конца своих дней обречен жить, скрывая правду и сознавая, что по сути является убийцей.

Создатель сериала Дэвид Келли, известный публике как сценарист и шоураннер таких захватывающих триллеров, как: «Большая маленькая ложь», «Мистер Мерседес», «Девять совершенно незнакомых людей»^[1], «Отыграть назад», «Анатомия скандала», «Любовь и смерть», «Мужчина в полный рост» и многих других, рассказал эту историю совсем по-другому. Повествование ведется в нарочито отстраненной манере, а нервный стиль игры Джейка Джилленхола, исполняющего здесь роль Расти Сэбича, порывистые страстные реакции его героя и попытки скрыть указывающие на него улики до самой развязки заставляют нас допускать, что в состоянии аффекта он мог быть способен совершить нечто ужасное. Для тех, кто не знаком с оригиналом и первой адаптацией, драматургическое изложение отчасти напоминает сериал «Лестница»^[2], где вопрос о виновности главного героя так и остается открытым.

В романе и фильме 1990 года большое внимание было уделено делу о взятках, которое тайно вела Кэролин Полемус по поручению своего шефа Рэймонда Хоргана, пытавшегося замять его результаты. Обеспокоенный ходом своей предвыборной кампании, Хорган возлагает большие надежды на дело об убийстве своего помощника. Ослепленный страстью к яркой и соблазнительной Кэролин Полемус, Расти в какой-то момент понимает, что любовная связь с ним и с другими его коллегами была для Кэролин лишь средством осуществления ее амбициозных карьерных планов. Не вышедшая на поверхность тайна убийства Кэролин, покрывавшей должностные злоупотребления своих коллег, оказывается очередным грязным секретом судебной системы, которая очевидно и впредь будет использована для утаивания темных делишек. «Предположительно невиновными» тут оказывается не только Расти и его жена, но и практически все действующие лица этой драмы, в которой каждому, включая саму Кэролин, есть что скрывать.

В сериале коррупционная составляющая сюжета отошла далеко на второй план, и главным стал психологический аспект расследования, которое ведут не только прокуроры, но и сам Расти, копаясь в обстоятельствах убийства и в самом себе. Джилленхол играет темпераментного и вспыльчивого человека, которому очень трудно постоянно выглядеть уравновешенным в профессиональном и семейном кругу. Несправедливое (как сам он про себя знает) обвинение полностью выводит его из себя, толкая на неконтролируемые вспышки ярости, как, например, в сцене, когда он жестоко избивает бывшего мужа Кэролин, явившегося к нему в дом с обвинениями. Видя его взрывы гнева, которые ему с большим трудом удается подавить, чтобы продолжить рационально анализировать ситуацию, мы догадываемся, что пылкий роман с Кэролин отчасти компенсировал для Расти холодную чопорность его будней и позволял какое-то время избегать тяжко наваливающийся на него экзистенциальный кризис. Периодически вырывающееся бурное негодование, которым Расти встречает все новые уловки обвинителей, свидетельствует в этой версии не столько о понимании скрытых мотивов его коллег, сколько о пугающей его мысли, что в известных обстоятельствах он мог бы нарушить закон, поскольку слишком часто был свидетелем того, как это происходило в его практике. Так, пытаясь отвести от себя обвинение, Расти (не имея на то никаких законных оснований) обещает приговоренному к пожизненному заключению маньяку, дело которого вела Кэролин, смягчение приговора, если он признается, что организовал это убийство из мести. Развращенный тем, что за кулисами судебных разбирательств всегда маячат чьи-то шкурные интересы, Расти ведет себя так, словно постепенно теряет уверенность в собственной невиновности.

Финал сериала оставляет зрителя в растерянности. Значительно усложнив сюжет и выводя на сцену все новых подозреваемых, авторы перекладывают вину за убийство Кэролин с жены Расти на его дочь Джейден, добавив этого персонажа в число действующих лиц. Поскольку ее образ совсем не был раскрыт в сериале, то подобная неожиданная развязка кажется попыткой сценаристов снять ответственность с Расти и представить дело так, будто убийство было совершено в состоянии аффекта подростком, не осознающим своего поступка и, следовательно, не могущим нести за него ответственность. История об извращенном преступлении, вскрывшем кричащие недостатки насквозь коррумпированной судебной системы, превратилась в повесть о досадной случайности, не имеющей ни значения, ни последствий. В отличие от персонажа, сыгранного Харрисоном Фордом, который мучительно переживает случившееся и не в состоянии простить ни себя, ни жену, Расти Сэбича в исполнении Джейка Джилленхола вполне устраивает ситуация, при которой сор не выносится из избы, а тот факт, что его дочь-подросток до смерти забила кочергой беременную женщину, можно навсегда забыть и не морочить себе голову раскаянием. Если в романе и фильме Барбара специально приносит в дом любовницы мужа стакан с отпечатком его пальца, чтобы его вина была несомненна, то в сериале Расти, убежденный с какого-то момента, что Кэролин убила его жена, обливаясь слезами, связывает жертву таким образом, чтобы инсценировать почерк маньяка и отвести подозрения от Барбары. Прокурор, вроде бы призванный добиваться в своей профессиональной деятельности торжества справедливости, оказывается способен решительно закрыть глаза на правду ради сохранения иллюзорного благополучия в семье.

В заключительных кадрах мы видим, как прекрасно проводят время главные действующие лица этой вопиющей истории, полностью вычеркнув из своих мыслей память об удачно замятом убийстве, благодаря чему в тайне остались их собственные неблаговидные поступки. Джейден весело хохочет под умиленными взглядами родителей, договорившихся игнорировать произошедшее. Несмотря на то, что Джейк Джилленхол, как правило, играет положительных персонажей, нам крайне трудно солидаризироваться с его персонажем и смириться с тем, что острая социальная драма завершилась трогательным семейным хэппи-эндом.

Главные герои обоих сериалов не являются непосредственными виновниками убийств, однако, расследуя преступление, как Шугар, или став его катализатором, как Расти, они оба встают перед мучительной проблемой личной ответственности за совершенное зло, но решают ее для себя по-разному.