Джефф Портер. Утраченный звук: забытое искусство радиоповествования. Перевод с английского Максима Мирошниченко. М., «Новое литературное обозрение», 2025. 336 стр.
«Книга Джеффа Портера посвящена наиболее интересным страницам истории радиофонии позднего модернизма. Опираясь на философию, критическую теорию и звуковые исследования, автор подробно анализирует границы акустического и литературного воображения — многосерийные комедии и „мыльные оперы”, театральные постановки классики, экспериментальные пьесы модернистов и даже практики саунд-арта. Среди героев его книги — Орсон Уэллс, Сэмюэл Беккет, Дилан Томас, Гленн Гульд и множество других деятелей, увидевших в радио не просто новое средство передачи информации, а пространство принципиально новой формы искусства» — из Аннотации.
Из Введения: «В 1941 году Си-би-эс (CBS) заказала Джону Кейджу партитуру к радиопостановке поэта Кеннета Патчена „Город носит шляпу с широкими опущенными полями” — сюрреалистической истории о городских скитаниях таинственного человека по имени Голос. Состоящая из тринадцати сцен, пьеса повествует о разных встречах Голоса с городскими жителями, включая попрошайку, вора, посетителей ночных клубов, бармена, таксиста, уличных торговцев, головорезов, рыдающую женщину и случайных телефонных собеседников. Как и Тень — другой персонаж той же пьесы, — Голос обладает экстрасенсорными способностями, к которым он обращается, обезвреживая вооруженных головорезов и предсказывая будущее. Пьеса заканчивается тем, что Голос удаляется на скалу в океане, где встречает другого человека, оставившего городской шум ради ритма океанских волн».
«Сценарий Патчена с его многочисленными звуковыми сигналами был полон возможностей для акустических экспериментов, и когда Си-би-эс заверила Кейджа, что он может дать волю своему воображению, Кейдж так и поступил, создав 250-страничную партитуру, написанную исключительно для электронных звуковых эффектов, которые предполагалось использовать в качестве музыкальных инструментов. Когда этот амбициозный замысел оказался неосуществимым, Кейдж быстро переписал партитуру, ужав свою первоначальную задумку и использовав только ударные инструменты (консервные банки, гонги, сигнальные колокольчики, свистки, бас-барабан, китайский том-том, маракасы, сирену, ластру) и различные звуковые эффекты. <...> Получившаяся партитура — музыкальная какофония грохота и стуков, очерчивающая хаотическую энергию и нестабильность городского ландшафта. Некоторые слушатели были обескуражены услышанным, но кто-то счел пьесу „Город носит шляпу с широкими опущенными полями” глубокомысленной и волнующей. Какова бы ни была реакция слушателей, они понимали, что авангардистский союз Кейджа и Патчена соответствовал зарождающейся традиции, о которой мы сегодня знаем лишь смутно. Возможно, пьеса и была экстремальным примером, но она стояла рядом с целым арсеналом литературного радиоискусства, заполнившего эфир с середины 1930-х годов».
«Эта книга посвящена литературной традиции, о которой сейчас редко говорят, но которая была жизненно важной частью радиовещания 1930-х и 1940-х годов. Отслеживая лучшие моменты этой традиции на американском радио, главы этой книги уделяют основное внимание движению за „престиж”, спровоцированному радио Си-би-эс, а затем ищут послевоенные следы литературности в британском и канадском вещании. История завершается возвращением к американскому общественному радио и его короткому, но поразительному роману с саунд-артом в 1970-х годах, а также обсуждением таких недавних явлений, как движение независимого радио и подкасты».
Мария Терехова. Очерки культурной истории обуви в России. М., «Новое литературное обозрение», 2025. 320 стр.
«Эта книга появилась благодаря каталогу „Женская обувь XIX — XX веков в собрании ГМИ СПб” — первому в России полному научному описанию музейной коллекции обуви. Работая над каталогом, я стремилась не просто механически подробно описать каждый ботинок, определив его в нужную категорию, но осмыслить вещь культурно-исторически. Я хотела не просто узнать, где, когда и кто изготовил предмет и откуда он попал в музейную коллекцию. Меня интересовали культурные смыслы вот этой пары атласных башмачков 1820-х годов на боковой шнуровке и абсолютно плоской тонкой подошве или вот тех белых парусиновых туфель с чересподъемным ремешком 1930-х — точно таких как на картинах Александра Самохвалова и фотографиях физкультурных парадов Ивана Шагина. Мне хотелось понять, почему носили эти вещи и что по этому поводу думали их обладатели», — рассказывает старший научный сотрудник Государственного музея истории Санкт-Петербурга Мария Терехова во вступлении.
Фрагмент книги можно прочитать на сайте издательства.
А также в «Сноб» (2025, 19 июля): «Прежде всего, я исхожу из того, что нельзя отождествлять „моду” в советских реалиях и моду (fashion) в западных рыночных условиях. Мысль, казалось бы, очевидная, но следует обратить на этот момент особое внимание. В междисциплинарной исследовательской практике не существует универсального определения понятия моды. Тем не менее многие исследователи сходятся во мнении, что феномен моды принадлежит социокультурной реальности капиталистического общества — такая позиция представляется мне убедительной. „Мода — дитя капитализма”, — пишет историк Элизабет Уилсон. И уточняет: „Мода — это такая одежда, в которой главное — быстрая, непрерывная смена стилей”, а она, в свою очередь, объективно возможна только в рыночном капиталистическом обществе и трудно представима в обществах других формаций, в том числе социалистической. Социолог Герберт Блумер разделяет эту точку зрения, называя среди базовых условий существования моды „свободную возможность выбора между моделями”, что затруднительно в ситуации перманентного товарного дефицита, свойственного плановой экономике. <...> Можно пойти по простому пути и ограничиться использованием кавычек. Так „советская мода” во всей ее сложной специфике будет отделена от моды капиталистической (британской, французской и так далее) и апофатически определена: это не fashion. В этом случае мы избежим неправомерных отождествлений с модой при капитализме. Однако по-прежнему остается проблема размытости границ понятия „советская мода”».
См. также интервью «Сменка всегда с собой. Как узнать историю России по истории обуви» (подготовила Мария Башмакова; «Сноб», 2025, 2 июля). Там Мария Терехова рассказывает: «До начала XIX века [«башмак»] это было универсальное слово, которым обозначалась невысокая обувь из кожи или ткани на каблуке для мужчин и женщин. Ближе к 1820-м „башмаком” стали называть только женскую обувь. Мужская же обувь — сапоги, туфли, с середины века — ботинки. Если не знать об этом смысловом разделении, можно не поймать обертоны смысла в фамилии гоголевского Акакия Акакиевича Башмачкина, которого высмеивали сослуживцы за плохонькую шинель, называя ее „капотом” (это женская одежда). А „бабья” фамилия героя только усиливала комический эффект, соединяя смыслы чего-то бабьего, маленького, жалкого».
«Интересно, что понятие „русские сапоги” устоялось только к концу XIX века в значении нарядной обуви для простого народа. Это высокие кожаные сапоги с лакированным голенищем — „гармошкой” или так называемыми „бутылками”. Мы их можем встречать в художественной литературе или живописи на купцах, мещанах или в начале XX века — на рабочих в праздничные дни. Не нужно думать, что квалифицированные рабочие жили впроголодь и носили обноски. Для пущего щегольства между подметкой и стелькой клали сухую бересту — получались сапоги „со скрипом” — особо популярные у небогатых купцов и рабочих в качестве праздничной обуви».
Из Содержания:
.........................
ГЛАВА 5. Обувь и война
5.1 «С одиноким ботинком в руке»: обувной кризис в годы Первой мировой и Гражданской войн (1914 — 1921)
5.2 «Из отходов и утиля»: обувь времен Великой Отечественной войны
.........................
Владимир Турчаненко, Дмитрий Цыганов. «Пушкин наш, советский!» Очерки по истории филологической науки в сталинскую эпоху (Идеи. Проекты. Персоны). М., «Новое литературное обозрение», 2025. 792 стр.
«Настоящее исследование посвящено частному эпизоду из советской интеллектуальной истории 1920-1950-х годов. По сути, оно строится вокруг хотя и одной, но весьма значительной для сталинской культуры идеи — идеи классики и классического, интересами власти и силами гуманитариев-теоретиков персонифицированной в почти сакральной фигуре А. С. Пушкина. Этим обстоятельством, с одной стороны, очерчена тематика работы, которую, казалось бы, можно точно описать формулой П. А. Дружинина „идеология и филология”. Однако мы склонны несколько сместить смысловые акценты, поставив „филологию” перед „идеологией”, и рассматривать науку не как поле преломления политических идей, а как область, хотя и реагирующую на изломы идеологического вектора, но все же сохраняющую свое глубинное содержание. С другой стороны, указанным обстоятельством обусловлена избранная методология, предполагающая анализ не только обильного фактического материала, но и ранее сформулированных на его основе интеллектуальных концепций», — объясняют соавторы.
Из Содержания:
Часть III
Глава первая. Пушкин и рождение «новой» социалистической литературы: Случай Дмитрия Дмитриевича Благого
Глава вторая. Пушкин и обретение русского литературного языка: Случай Виктора Владимировича Виноградова
Глава третья. Пушкин и построение «синтетической» истории литературы: Случай Григория Александровича Гуковского
Глава четвертая. Пушкин и смерть маркcистской теории культуры в СССР: Случай Исаака Марковича Нусинова
Глава пятая. На службе советского академического пушкиноведения: Случай Дмитрия Петровича Якубовича
В книге имеются Библиография, Список иллюстраций, Аннотированный указатель имен.
А вот что пишет Константин Митрошенков на сайте «Горький» (2025, 11 июня; «Классик без класса»): «Опираясь на обширные архивные материалы и привлекая множество журнальных и книжных публикаций тех лет, исследователи рассказывают о дискуссиях вокруг „Пушкинской энциклопедии”, судьбе „пушкинского” тома „Литературного наследства”, работе Пушкинской комиссии Академии Наук СССР, подготовке полного собрания сочинений Пушкина и научных биографиях нескольких выдающихся пушкинистов советского периода. Может показаться, что эти сюжеты представляют интерес только для историков науки, но Турчаненко и Цыганов убедительно связывают их с общей культурной динамикой 1920 — 1950-х годов, периодом „долгой” культурной революции».
«Турчаненко и Цыганов работают с большим количеством разнообразных источников и убедительно анализируют их. Проблема в том, что в их книге отсутствует центральная сюжетная линия или аргумент. Из-за этого отдельные главы (большинство из которых изначально были опубликованы как статьи) не складываются в цельный нарратив, даже несмотря на обстоятельное введение. Специалистов по советской литературе это обстоятельство вряд ли отпугнет, а вот незнакомый с контекстом читатель может запутаться в материале. Но это формальное замечание».
На сайте «Горький» (2025, 5 мая) можно прочесть фрагмент книги.
*
Стоит также отметить:
Николай Асеев. Стихотворения, поэмы, статьи о поэзии. Выбор Константина Шакаряна. М., «Б.С.Г.-Пресс», 2025. 496 стр. («Многие произведения републикуются впервые после долгого перерыва. В ряде случаев уточнены годы написания и первой публикации стихотворений, ошибочно датированных в собрании сочинений поэта и позднейших переизданиях. Впервые учтены авторские исправления в некоторых стихах, прежде печатавшихся лишь в цензурированном варианте» — из Аннотации.)
Константин Бальмонт. Будем как солнце. Серебряная пряжа. Бальмонт в кривом зеркале. Выбор Юрия Орлицкого. М., «Б.С.Г.-Пресс», 2025. 448 стр. (В сборник вошли «наиболее показательная книга Бальмонта „Будем как Солнце” в авторском бесцензурном виде, его стихи из разных книг, а также корпус пародий на произведения поэта» — из Аннотации.)
Николай Васильев. Воображаемая логика. Избранные труды. 2-е издание, расширенное. М., Издательство Канон+ РООИ «Реабилитация», 2024. 400 стр. («Николай Александрович Васильев (1880—1940) — один из основателей неклассических логик, выдвинувший и обосновавший идею возможности логики без законов противоречия и исключенного третьего. Помимо ранее опубликованных работ в книгу включены малоизвестные рукописи ученого, а также прижизненные рецензии на его труды» — из Аннотации.)
Елизавета Газарова. Русские импрессионисты. М., «Молодая гвардия», 2025. 364 стр. (Серия «Жизнь замечательных людей». «В 1903 году московские живописцы и представители петербургского „Мира искусства” объединились в Союз русских художников...» — из Аннотации.)
Варвара Заборцева. Белым по белому. М., «Русский Гулливер», 2025. 64 стр. («Рукопись книги Варвары Заборцевой „Белым по белому” стала победителем Международного литературного Волошинского конкурса в совместной с издательским проектом „Русский Гулливер” номинации „При жизни быть не книгой, а тетрадкой... (рукопись неопубликованной поэтической книги)” и издана по итогам конкурса 2024 года» — из Аннотации.)
Игорь Золотусский. Человек максимы. М., Русский ПЕН-Центр, 2025. 240 стр. («Новая книга старейшего российского критика и историка литературы Игоря Петровича Золотусского посвящена замечательным людям, творившим в 20-м веке и оставившим свой след в нашей культуре» — из Аннотации.)
Людмила Ларионова. Фолловеры и хейтеры В. В. Маяковского. Как любили и ненавидели поэта в первой половине XX века. М., «Бослен: Галерея на Елоховском», 2024. 208 стр. («Эта книга — опыт анализа читательских реакций на творчество и фигуру В. В. Маяковского, сохранившихся в качестве рецензий, писем, записок, статей, воспоминаний, отчетов. Отобраны актуальные для первой четверти XX века и занимательные для современного читателя, не публиковавшиеся ранее отклики простых людей, любивших или ненавидевших произведения поэта или его самого» — из Аннотации.)
Нина Малыгина. Андрей Платонов: диалоги с предшественниками и современниками. СПб., «Нестор-История», 2025. 400 стр. («Исследуется содержание творческого диалога Платонова и Ф. М. Достоевского, А. К. Воронского, В. Хлебникова, В. В. Маяковского, С. А. Есенина, О. Э. Мандельштама» — из Аннотации.)
С. А. Нефедов. Как делали революцию 1905 года. «Fortis Press», 2025. 400 стр. (См. также статью Сергея Нефедова «Великая провокация 9 января 1905 года» — «Новый мир», 2015, № 1.)
Давид Самойлов. Без музыки нельзя…. Составители Александр Давыдов и Геннадий Евграфов. М., «Водолей», 2025. 400 стр. (Среди прочего, посвященного музыке и музыкантам, впервые публикуются либретто комической оперы «Двенадцатая ночь», поставленной в Театре имени Наталии Сац, и оперы-концерта «Четыре портрета» на музыку Д. Кривицкого.)