Песни водостока

*  *  *

 

Проснуться рано, полшестого,

в звенящей тишине пустой,

за ради слова золотого,

во имя музыки простой.

 

Отчизну холить и лелеять

и принимать её звонки,

поскольку кто-то должен склеить

столетий наших позвонки.

 

Живу, покуда держат гены,

разоблачён и обличён,

претерпевая перемены,

лучом Рентгена облучён.

 

 

*  *  *

 

По пути в магазин завернуть,

неотложные требы исправить…

И уже никого не вернуть,

и уже ничего не поправить,

потому что мне старость — к лицу,

и — рукою подать — расстоянье,

потому что подходит к концу

августейшее наше сиянье.

 

 

 

 

Поверка

 

         Дурно пахнут мёртвые слова.

                                 Николай Гумилёв

 

На теплейшей из планет

пустошь зарастает мхами.

Ну а если ты поэт —

счастья нет, живи стихами.

 

Наших лет тяжёлый груз,

наших сёл незаселённость…

Поверяй стихи на вкус,

на готовность, на солёность.

 

От нечаянных разлук

всё внутри спеклось и спелось…

Поверяй стихи на звук,

словно яблоки на спелость.

 

Ранний утренний рассвет

входит в дом на мягких лапах…

Поверяй стихи на цвет,

но особенно на запах.

 

 

*  *  *

 

                                         Оле

 

Мы с тобой большие дети.

Речка времени бежит,

и покуда всё на свете

только нам принадлежит.

 

Нас на свете только двое.

Буря кроет небо мглой.

Всё подвижно, всё живое

на земле и над землёй —

 

к облакам взлетает галка

и резвится окунёк,

и подносит зажигалка

смерти лёгкий огонёк.

 

 

*  *  *

 

Не завещание, не ода…

Жизнь расставаньями полна.

Стоит обычная погода,

идёт обычная война.

 

И я со всеми попрощался.

Всё хорошо. Я долго жил,

с людьми обычными общался,

с обычным гением дружил.

 

 

*  *  *

 

Заметает свинцовой пургою

эту рощу и город нагой...

Изогнулись мы Курской дугою,

ибо нету дороги другой.

 

Мы в болотах опять, в маскхалатах.

Подвиг наш воспевает рапсод.

Напишите нас, Эрик Булатов,

лет на триста назад,

на пятьсот!

 

 

 

К  маме

                   

      Приехал, мой дорогой, золотой…

                             (из последних слов её)

 

 

Через поле, через пастбище,

по намоленной тропе,

я иду к тебе на кладбище,

на свидание, к тебе,

 

где под ливнем, под порошею,

там, где нынче вся родня,

ты лежишь, моя хорошая,

ждёшь меня.

 

 2016 — 2024

 

 

*  *  *

 

Собирается вече

звёзд вечерних во мгле.

Пропадай, человече,

на холодной земле.

 

Жил ты жизнью большою,

был горазд что Левша.

У тебя за душою —

ни души, ни гроша,

 

кроме мыслей опальных —

им приют не найти,

да стихов самопальных,

что гуляют в сети.

 

 

 

*  *  *

 

Пусть иного уже не дано

и грядущее стоит недорого,

всё равно ты цвела надо мной,

словно радуга летом над городом.

 

Время дерево может срубить.

Наши лица, как флаги, истреплются.

…А любить мне тебя, не любить —

твоего разрешенья не требуется.

 

 

*  *  *

 

только отплыву —

риф

только полюблю —

грех

то что я живу —

миф

то что я умру —

блеф

 

 2001

 

 

*  *  *

 

Будет строчек восемь.

Полночь, неглиже…

Болдинская осень

началась уже.

 

Снова, на ночь глядя

в небо, в неуют

дождики заладят,

ветры запоют.

 

А уже за полночь

кругом голова —

музыку запомнить,

разобрать слова.

 

Песни водостока

и родную речь

как зеницу ока

буду я беречь.

 

  

 

перед  зимой

 

думать надобно и жить

и дровами запасаться

делу правому служить

а неправды опасаться

 

вечности продолжить нить

заблуждаться и нуждаться

мёртвых всех похоронить

воскрешения дождаться

 

 

*  *  *

 

Был молод. Курил папиросы,

летели колечки-дымы.

…про росы, про девичьи косы,

про черные волосы тьмы,

 

про жизнь, про служение долгу,

про белые корабли,

про Вологду, воду, про Волгу,

про синий платочек вдали,

 

про клятвы свои, про измены,

про памятный третий вагон,

про кровь, что бежала из вены,

про взгляд материнский вдогон,

 

про дней воробьиные стайки,

про душу, про грешную плоть,

я всё расскажу без утайки.

Услышит ли только Господь?

 

 

*  *  *

 

Наступило это время,

долгих лет, высоких зим…

Раньше мы ревели ревмя,

а сегодня голосим.

 

Электричество повсюду.

А тогда лучину жгли,

сами делали посуду,

сами блинчики пекли,

 

хлебный дух владел опарой,

бегала в сенях Муму.

Раньше мы гуляли парой,

а теперь — по одному.

 

Время смотрит своенравно,

усмехается хитро

и работает исправно,

как московское метро.

 

Жив иль нежив. Либо — либо.

Уходя, зажгите свет.

Отбывающим — спасибо!

Остающимся — привет!

 

 19 мая 2024 

 

 

 

Про стихи

 

Лишь только стихали станки,

немедля, в любую погоду,

повсюду звучали стихи

про жизнь, про любовь, про свободу.

 

В округе цвела лебеда,

жила коммунизма химера.

…Была в них душа и беда,

и не было рифм и размера,

 

но краски встречались в мазках —

Хабаровск, Тамбов, Апатиты, —

и девочки в красных носках

являли свои аппетиты.

 

Устроим большой курултай,

весёлые игры над бездной!

…А жизнь положи на алтарь

поэзии нашей любезной.