Геолокация

Не открывай глаза. Не двигайся, не шевелись, не прислушивайся к звукам и запахам. Тело отдыхает и не реагирует на внешний мир. Будь осторожным во время охоты на свое сознание. Оно попытается тебя обмануть.

 

Вспоминай.

 

[Если прямо сейчас откроешь глаза, с какой стороны окажется стена?]

 

С правой. И не стена, а изголовье кровати, темно-серое, вышитое грубой тканью без узоров, толстые нитки выстраиваются ряд за рядом так, что можно разглядеть витки и направление плетения; кровать изготовлена на заказ, чтобы цвет материалов обивки подходил к общей цветовой гамме комнаты, а текстура выбеленного, слегка молочного дуба сонома повторяла текстуру остальной мебели; впереди большое окно, из которого видно стадион «Локомотива», Детский Черкизовский парк и набережную Шитова, еще недавно было видно огромный электронный рекламный баннер, на котором мелькали Дзюба, Гильерме, Миранчук, а иногда и Иисус Христос с рекламы радио «Вера»; слева зеркальная дверь и стена с обоями: узор состоит из сочетания цветных параллелограммов синего, белого и красного цветов, случайным образом соединяясь друг с другом и невольно образуя цвета России, Франции или Нидерландов; поверх обоев через всю стену протянуты несколько рядов льняного жгута, на нижнем, самом коротком, скрепками развешаны пропуска в общежитие, на них написаны твои ФИО, номер комнаты и дата окончания оплаты, чаще всего с разницей в месяц; остальные ряды занимают открытки: три ряда открыток, многие привязаны к конкретному городу — есть с изображением Кремля, чак-чака, памятника Ленина на площади, Арбата, который на самом деле не Арбат, церквей, вокзалов; другие открытки нарисованы художниками: на них непропорциональные и ярко-оранжевые кошки, портреты, нарисованные одной линией, репринты пейзажей с узнаваемой масляной консистенцией красок; остальные открытки ты покупал в РОСФОТО, это черно-белые фотографии тепловозов, трамваев и твоего любимого пикапа Горький-М415; верхние ряды открыток повернуты исписанной стороной, в уголке каждой приклеена марка — это открытки, полученные от друзей с разных концов мира: Армения, Германия, Израиль, Россия, а точнее, Воронеж, Рязань, Санкт-Петербург, Казань; на каждой открытке указан адрес, это адрес твоего дома.

 

[Почти проснулся, но будильник еще не звенел. Который час?]

 

Ближе к обеду. Бабушка с дедушкой проснулись первыми, за ними проснулись и родители, они ночевали на надувной кровати синего цвета, которую папа надувал с помощью насоса-педали, насос издает смешные звуки «фить, фить», когда на него наступаешь, и сначала не видно, надувается кровать или колпачок от насоса неправильно вставился, или в кровати дырка и все старания напрасны, еще и нога устает повторять одно и то же движение, и когда кровать начинает слегка подниматься, папа зовет тебя, чтобы ты его сменил, хотя на самом деле он не устал, а хочет, чтобы ты тоже поучаствовал и побаловался с насосом, ты сменяешь его, топчешь насос-педаль сначала одной ногой, потом другой, потом прыгаешь на него обеими, но родители просят так не делать, чтобы не сломать, тогда ты снова чередуешь ноги и смотришь, как кровать приобретает округлую форму, тычешь в нее пальцем, проверяешь, достаточно ли хорошо надута, а потом бежишь хвастаться родителям, что у тебя получилось; проснулась и прабабушка, в прошлом году ей подарили телефон с большими кнопками, которые еще и озвучиваются женским голосом при нажатии, нажимает кнопку один — и девушка говорит ОДИН, нажимает два — и девушка говорит ДВА; прабабушка уже совсем плохо видит, с каждым днем ей тяжелее вставать с кровати, но все равно берет деревянную палочку одной рукой, другой нащупывает свою кровать, дотрагивается до шкафа, он стоит между ее кроватью и дверью, скользит пальцами вдоль деревянных полок, узнавая формы металлических ручек шкафчика, на пути их должно попасться четыре, опираясь на палочку, доходит до коридора, перешагивает порожек и оказывается на крылечке, шаркает тапками, чтобы не пропустить начало ступеньки, спускается, по памяти доходит до калитки, открывает железный засов и садится подышать свежим воздухом на лавочку.

 

[Дома полно людей. Кого увижу первым, когда проснусь?]

 

Девушку с красными волосами. Она лежит рядом с тобой на маленькой однушке, прижавшись к стенке, потому что, в отличие от тебя, любит спать без подушки, а ты спишь с краю, поэтому тебя она попросила проснуться, чтобы включить на ноутах пары сначала ее, пятого курса, а затем твои, четвертого курса; лекции на дистанте никто не слушает, нужно только поставить «+» в комментариях, чтобы отметили присутствие, и еще полтора часа досыпать до следующей пары; а можно продолжать спать и дальше, только попросить переключить на следующую вкладку кучерявого первокурсника-поэта, он живет с вами в комнате третьим, точнее, это девушка живет с вами третьей; девочки живут в другом крыле, но у парня вы даже не спрашивали разрешения, какой первокурсник попрет против старшекурсников, так и живете втроем, иногда ты готовишь ему кофе с молоком и без сахара, кладешь в мультиварку третий пакет гречки или покупаешь самсу в продуктовом ларьке «Восток» по пути в общагу, но в остальное время вы пытаетесь просто не замечать его присутствия; лишь бы с утра пораньше не постучалась комендантша, литературных работников не очень любят после переезда в техническое общежитие МИСИС, и работники устраивают облаву, говорят, что у вас недостаточно хорошо убрано в блоке, или вы слишком шумите, или опять повесили постер на стену, а они здесь святые, ни писать, ни чихать на них нельзя, белые, как в больнице, даже полки нельзя прикрутить; не то что в общаге на Добролюбова, ее закрыли, здание признали аварийным после того как Тремпель, дурак, курил у себя в комнате, поставил пепельницу на подоконник и ушел спать в другую комнату, а ночью окно раскрылось и пепельница упала на матрас, он вообще спал без кровати, на одном матрасе, что лежал на полу, а стены его комнаты увешаны пачками от сигарет, их так много, что никто даже считать не пытался, и из-за этих сигарет в шесть утра всей общагой выходили по пожарной тревоге на улицу, точнее, из-за дыма, а не пожарной тревоги, пожарка срабатывала каждый день и на нее уже никто не обращал внимание, а когда курили, открывали окно и лепили на сигналку влажную салфетку, если она вообще работала.

 

[Сейчас все подключим. Какая первая пара?]

 

Русский язык. Репетитор по русскому, полненькая бабуля с усами, — ваша соседка сверху. Твои бабушка с дедушкой знакомы с ней, потому что та несколько раз заливала квартиру, не сильно, но достаточно для того, чтобы постучаться в гости, а еще она убирает в подъезде, проходит с метелочкой по лестничному пролету вниз, иногда ты пересекаешься с ней, когда возвращаешься домой;  теперь ты поднимаешься к ней заниматься и, пока она рассказывает грамматические правила, втыкаешь в огромный решебник и на полях пытаешься рисовать бабулю, чтобы не уснуть от ее голоса, но рисовать ты не умеешь, поэтому остаются карандашные гоблины с непропорционально-большой головой, эльфы с длинными ушами или маленькой челюстью, прямо как в рисовке мультика «Бивис и Баттхед», а потом пытаешься незаметно размазать рисунок пальцами, потому что вообще-то это решебник ОГЭ и слева от рисунка тест, который в конце занятия нужно будет показать на проверку, а тебе очень не хочется, чтобы она увидела свои портреты, и будет лучше оставить грязное пятно и не отвечать, почему у тебя палец весь серый; есть еще другой репетитор, по математике, она тоже пенсионерка, но к ней нужно ехать домой, у нее просторная квартира, куда приезжают один за другим ученики, и, если ты приезжаешь пораньше или, наоборот, после тебя ученики приезжают пораньше, вы переглядываетесь и ничего не можете друг другу сказать, разве что здороваетесь иногда, но все равно чувствуете напряжение в комнате, потому что вас обоих связывают экзамены, ОГЭ или ЕГЭ, и вам нужно сидеть с решебниками здесь, в чужой квартире, как будто количество набранных баллов на экзамене — это часы, которые ты просидел с репетитором; а есть еще репетитор по обществознанию, тебя вообще родители заставили ходить ко многим репетирам, но с ней особенно не хочется сидеть, потому что тебе не нравится заучивать особенности организации политической власти, а репетитор не хочет с тобой сидеть, потому что она преподаватель в институте, со школьниками не работает, а тебя взяла по знакомству с мамой, они были коллегами, пытается найти для тебя время между своими парами, то есть нужно ехать к ней в институт, она забирает тебя на входе у охранника, и вы вместе идете на кафедру, но чаще всего не идете, потому что перед каждым занятием придумываете отговорку: то ты заболел, то ей пары переставили, то у тебя спортивные соревнования, которых, конечно же, нет, но никто не будет проверять, и вас обоих устраивает, если занятие вдруг отменится.

 

[А что на этот раз, нужно куда-нибудь идти?]

 

Нужно идти в институт. Вчера до трех часов ночи ты готовился к французскому, сидя с тремя тетрадками на краю кровати, сосед-однокурсник просил выключить общий свет и шутил, что ты занимаешься чем попало и где вообще видано, чтобы в Литературном институте столько времени тратили на изучение языка; и ты про себя соглашался, ведь ты не переводчик, изучаешь французский с нуля и даже на парах, прежде чем сказать устно, проверяешь фразу в гугл-переводчике; не забудь словарик с полки, он лежит межу Аствацатуровым и Довлатовым, полка до отказа забита книжками: Геласимов, Сорокин, Сенчин, Саган, Набоков, а если их все разом достать, то на стене будет надпись «И слово обувь как любовь я прочитал на магазине» — это Саша Соколов, выше надпись «Все, к чему я прикоснусь, я полюблю как первую весну» — это Мильковский, на потолке надпись «Как я люблю тебя, халат!» — это Языков, потом надписи на стене начали писать друзья, ты даже цитат таких не знаешь, но надписи все равно дороги, есть одна даже на французском; французский начнется после обеда, а первой парой история древних цивилизаций, преподаватель не любит опоздания и перед началом лекции перекрывает лавочкой оба входа в лекционную аудиторию; в прошлый раз ты нервно жал кнопку первого этажа исписанного лифта, со всех ног несся мимо автошколы и «Дикси», молился, чтобы проверяющие в метро не просили ставить рюкзак на ленту, хотя каждый раз металлическая рамка срабатывала на ноутбук, бежал вниз по эскалаторам сначала «Бутырской», потом «Трубной», «Цветного бульвара» и восстанавливал дыхание на эскалаторе «Чеховской», чтобы оставались силы добежать до института по Большой Бронной.

 

[В историях много несостыковок. Какой из этих домов настоящий?]

 

Никакой лжи нет. Это твой дом, твоя кровать, она застелена коричневым покрывалом, напротив стоит еще одна такая же кровать, ты сидишь на самом краю [как я могу сидеть, если я лежу?], справа от тебя девушка в черном приталенном платье, а напротив еще одна девушка, тоже в платье, но в белом и на каблуках [почему я их не знаю?], они держат в руках бокалы; та, что справа, достает плоскую железную открывашку и приставляет ее к ребристой крышечке шампанского [у шампанского же горлышко с пробкой?], крышка отлетает в другой конец комнаты, а девушка наливает бокал сначала себе, потом и тебе, наливает до краев, шампанское разливается тебе на руку [я глубже погружаюсь в сон и не могу контролировать сознание, могу ли хотя бы повлиять на сон?]; девушка  напротив сидит, закинув ногу на ногу, я беру в руки шоколадку, снимаю фольгу, присаживаюсь на пол и кладу шоколадку на острый носок висящей туфли так, чтобы сохранить баланс длинной плитки, а девушка никак не реагирует, как будто так и должно быть, и рука у меня сухая — это контролируемый сон, я больше не разговариваю с сознанием, я слился с ним, утратил разделение, нужно просыпаться, но проснуться не получается, я больше не могу пошевелить рукой или открыть глаза, контролирую сон, но не свое тело.

 

Бах.

 

Белый потолок. Я открыл глаза. Не по своей воле. Что-то случилось.   Я смахнул с себя одеяло, вскочил с кровати и прижался к закрытой двери. В одних трусах, хотя в доме холодно. Взрыв был очень громким, дребезжали окна. Дверь находилась в противоположном углу от окон. Если звуковой волной выбьет стекла и осколки полетят на кровать, то самое безопасное место в комнате — у двери. Прошло полминуты, взрывов не было. Схватил телефон у полки над кроватью и вернулся к двери. От шагов заскрипел пол, в коридоре включился свет. Дедушка проснулся. Слышу, как в другой комнате вздыхает мама. Открываю новостной паблик: «6:00. РСЧС: Внимание!  Город Белгород!!! Ракетная опасность. По возможности оставайтесь дома. Не подходите к окнам». В утренней тишине еле-еле слышны завывающие звуки сирены. Хочу открыть глаза и оказаться дома. Но я дома. И я не сплю.