Висящие кинотеатры

 

*  *  *

 

Зевает парк алмазным февралём,

Смущаются слова и дышат снегом,

Их след остался в воздухе пустом, 

Он, безусловно, виден божьим цехом.

Всё это там, где всё по существу…

Всё это там, где нам ещё не место,

Где нет скелета в модульном шкафу:

Порой ужасным пахнет в доме бездна…

А в парке призрак мается, чтоб тут

Я помнил то, что стало зазеркальем,

Внутри меня течёт такой абсурд,

Что даже в сновиденьях нелегален.

Сжигает Гоголь то, что должен сжечь,

Разворошив полтавское подполье…

Всё шатко там: иллюзий не сберечь,

Когда они в бесцветном ореоле —

Ты видишь — распадаются… И всё?

А что тебе ещё, карась минорный?

Туда твоё доедет колесо,

Куда давно взирает ворон чёрный.

 

*  *  *

 

В том городе ещё найти возможно

Твой образ-тень, толкнувши осторожно

В знакомом доме крашеную дверь.

Вообразил? Конечно, в виде сказки:

Вокруг аксессуары, фишки, маски,

В фольге иссохшей командирша Смерть

 

С косой: коса пошла в утиль в ту пору,

Когда рога навесил командору

Залётный Дон Гуан: бывает так.

В тех безднах ты витаешь сонной тенью,

Какое-то «по щучьему веленью…»

Пытаешься распутать, входишь в страх.

 

Зачем ты там? — спроси его, подруга,

Что вышла за богатство (вот гадюка!)

Такого друга, что не нужен враг.

Вот бедная кофейня, скука жизни,

Знакомые на этом и зависли,

А не одна старуха Шапокляк.

 

Ты что тут ищешь? Призраков, сомнамбул?

Остался б здесь — среди живых зачахнул,

Любой могильник среди сопок тут.

Далёкий мир, проведывают вряд ли,

Разбудишь мертвеца, он вскрикнет: «Дятлы!»

И вновь его циклоны заметут.

 

Опять туда летит фантомный боинг,

Как будто серый город — лучший допинг,

Воздушный замок, скрытый пеленой.

Там ты в холодной маске, как в дурмане,

Танцуешь юность в некой в сказке-драме

И повторяешь снова: «Я живой».

 

 

Считалка

 

Кто играет нам на крыше

На трубе Шопена марш?

Умирайте, кошки, мыши,

Едет крыша: ваш-не-ваш.

Обнимаю я руками

Золотые облака,

С молодыми стариками

Вижу жизни вороха

Листьев, двинувших в загробье…

Говорю с собою сам,

Сам в чудном калейдоскопе,

Рулевой своим стихам.

Сам себе метаморфоза

(В стороне от всех зверей)

В листик цвета кальвадоса,

В мёд обманных фонарей.

Пусть не взяли в мафиози,

Не стреляй в меня, Жеглов!

Мимо носа шли бабосы,

Мимо сахарных садов!

Мимо школы с первым адом

Муза детские глаза

Показала: будь мне братом,

Вот и за руку взяла…

Вот и вышла старость в юность,

Крыша едет: ваш-не-ваш,

Не ловите на угрюмость,

«На Угрюм-реку», на транш,

На посулы облигаций —

Слитки листьев ближе мне…

Двойники галлюцинаций

Тонут в медленном огне

Панорамного заката,

Пропадают облака,

Пропадает жизнь-зарплата,

Говорю себе: «Пускай».

Кто играет нам на крыше?

Это глюк в квадрате, друг.

Тише-тише, кошки, мыши,

Спи в химерах, ноутбук.

 

 

Осенний мультик

 

Осень Чебурашки

Не такая как…

Улетели пташки,

Загрустил дурак.

В сердце строит домик

Чёрная хандра,

В подземелье гномик,

В поднебесье бра

В виде красноватой

Вышедшей луны,

Ниже кто с дриадой —

Дети тишины?

Ниже старый рыцарь —

Битву проиграл.

Остаётся спиться?

Лечь в стационар

Доброты-больницы?..

Радуется чёрт,

Рядом дьяволицы,

Алкоголь, комфорт.

Рядом то и это,

Теургии взвар,

Чёрт целует щедро,

Подаёт сигнал

Царству подземелья,

Церберам его,

Вверх идёт карьера,

Дышится легко.

Чебурашка тот же,

Гена сгнил давно.

Скажешь всё расхоже?

Так и мне темно.

Скажешь неваляшка:

Уши да глаза,

В целом обаяшка,

Малышня, попса.

Шерстяное сердце?

Может быть и так.

Не переусердствуй

Порыжевший мрак.

 

*  *  *

 

Снежинок беглая прохлада,

Прописан свет от снегопада

И самый лёгкий пешеход,

Воображая дирижабли,

Завис в руках абракадабры,

Холмы и огненный билборд

 

Оставив ниже. С облаками

Обнялся крепко. Над холмами

Он пишет музам, мойрам шлёт

Поэм ли список по порядку,

Бемолей тонкую тетрадку,

Зачем? Да кто там разберёт?

 

Он видит то, что вы навряд ли:

Висящие кинотеатры,

В них режиссёр и зритель он.

Всё в черепной коробке спрятал,

И сам себе транквилизатор,

В кармане куртки есть флакон.

 

Он дирижаблей друг-сторонник,

Два крылышка над ним, как зонтик,

Сложились. Чьи? Не уяснишь.

Порой гадает он ночами,

Гуляет с вашими грехами…

И пролетает как Париж —

 

Ты перепутал — как фанера,

Над ним теперь другая сфера:

В зелёно-буром города

Стоят как мёртвые с живыми.

Стреляют только холостыми?

Да не стреляют никогда!

 

…Он всё ещё над головами?

Давно исчез между домами,

Которых нет на карте мглы,

Которая спустилась живо,

Смешала чёрный с цветом пива

И этим вымела дворы.