НИ ТЕБЯ, НИ МЕНЯ

Вольтская Татьяна Анатольевна родилась и живет в Санкт-Петербурге. Поэт, эссеист, автор девяти сборников стихов. В 1990-е годы выступала как критик и публицист, вместе с Владимиром Аллоем и Самуилом Лурье была соредактором петербургского литературного журнала «Постскриптум». Лауреат Пушкинской стипендии (Германия), премий журнала «Звезда» и журнала «Интерпоэзия» (2016), а также XVI Международного Волошинского конкурса (2018). Работает корреспондентом радио «Свобода/Свободная Европа».

Татьяна Вольтская

_*

НИ ТЕБЯ, НИ МЕНЯ

_{* * *}

Сядет на краю двора-колодца

Девочка-зима с веретеном,

Улыбнется —

и перевернется

Ресторан, аптека, гастроном.

Снег, как будто вылетев из рая,

Закружит, помедлив на краю,

И часы на башне заиграют

Ледяную музыку свою.

И пойдут описывать кривые —

Хлопья, отделившись от стены,

Точно так же — тихо, как живые,

Мертвые заходят в наши сны.

Бабушка стоит за пирожками,

Очередь колеблется, как дым,

Двигаемся малыми шажками,

В незнакомой комнате сидим,

Второпях готовимся к ночлегу,

Пахнет лесом от пучка травы,

И строка про вещего Олега

Струйкою течет из головы.

Ты ли меня спрашиваешь, я ли

Отвечаю, но в глазах рябит,

Руки зябнут и пододеяльник

Туго накрахмаленный скрипит.

И опять, процеженный сквозь ветки,

Опрометью, тенью по стене,

Как ладонь, слетевшая на веки, —

Только снег в окошке, только снег.

_{* * *}

Ах, как вымокло пальто,

Отсырели косточки,

Нет меня, и я никто —

Лишь горох на кофточке.

Кабы я была с тобой,

Была б я заметная,

А так — беретик голубой,

Я никто, и нет меня.

Бабушка-то, помнится,

Смеялась надо мной:

Быть тебе любовницей,

Не быть тебе женой!

Как посыпался снежок,

Так, глядишь, и вышло.

Выпьем-ка на посошок,

Да закусим вишней —

Нет, не вишней, а ледком

Молодым, незрелым —

Не сидеть мне ладком

С этим кавалером —

Все куда-то он спешит,

Родненький, торопится,

Белой ниткою шит

Зимний путь норовистый.

_{* * *}

Как хочется жить и любить

И город похлопывать: кореш!

Еще не исчерпан лимит

На эту внезапную горечь,

Залившую душу дневным

Лучом без теней и поблажек.

Плывет над котельными дым,

И катер у берега пляшет.

Волна весела, как щенок,

С разбегу метнется, оближет.

А боль — это просто бинокль,

В который грядущее ближе,

Где нет ни тебя, ни меня,

Лишь горка немытой посуды,

И плесенью пахнет сквозняк,

Случайно дохнувший оттуда.

_{* * *}

Как уязвимо тело, Боже мой,

Как уязвимо!

О, не грози ему сумой, тюрьмой,

Бездумной предотъездной кутерьмой —

Все это мимо.

Смотри, как жилки в нем напряжены,

На тонких ветках

Висят глазные яблоки, нежны,

В нем пламя ровное горит — на кой нужны

Твои таблетки!

И лишь душа, проросшая насквозь,

Скрепляет жадно —

Как бы дождя серебряная ось —

Весь этот шаткий

Каркас, дыханья ветер на реке,

И водяные знаки на руке,

К губам прижатой.

_{* * *}

Кто я, Господи, откуда я,

Почему в ночи не сплю,

Плечи в старый свитер кутаю,

От простуды водку пью?

Почему дорога лужами

И ухабами полна,

Почему чужого мужа я

Слушать за полночь должна?

Почему трава не кошена,

И удобства во дворе,

Карандашик в сумке кожаной,

В сердце — точки да тире?

Почему, как заговорено,

Прет — бурьяном — естество:

Как заводишь речь — н е вовремя,

Как полюбишь — не того?

И не дивно ли, не странно ли,

Что заплаканной семьей

Облака летят, как ангелы,

Надо мной и над землей?

_{* * *}

Что же я делала — дура полная —

Целый день о тебе не помнила!

Хвостик трамвая, листик салата —

Где же я бегала, чем жила-то?

Все эти встречи да разговоры —

Будто бы в форточку влезли воры

И не какие-то там рубли —

Взяли — и душу мою унесли.

_{* * *}

Гнутся шеи фонарей, как ковыль-трава,

И летят из-за морей сизые слова,

Солнце медлит на краю голубиных крыш,

Ветер дует, я горю — но и ты горишь.

Гнутся шеи фонарей, как трава ковыль,

Обними меня скорей через много миль.

Посреди кирпичных рощ, каменного сна

Ночь застегнута на брошь яркого окна.

Смуглый тополь гол и тощ, как подъемный кран,

Молодой голодный дождь бродит по дворам.

Монотонные шаги слыша до утра,

Мы с тобой, как угольки, догорим дотла.

_{* * *}

Ночь бела — не видно дна,

Звездного парада.

Ты один, и я одна —

Очень странно, правда?

Вот же — руку протяни —

А не дотянуться.

Звякнули над нами сны,

Словно чашки-блюдца,

Высыпался на мосту

Тенорок трамвая —

Это я к тебе иду,

Глаз не открывая,

Через спящие дворы —

Прямо и направо,

Раздвигая фонари,

Как сырые травы.