Нерлер
Павел Маркович — поэт, филолог,
литературный критик и публицист. Родился
в 1952 году в Москве. Председатель
Мандельштамовского общества. Выпускник
географического факультета МГУ им. М.
В. Ломоносова, доктор географических
наук, профессор. Автор поэтических книг
«Ботанический сад» (М., 1998) и «Високосные
круги» (М., 2013). Живет в Москве.
Павел
Нерлер
*
ПАМЯТИ
МОЛОДОСТИ
Стансы
и ламентации
* *
*
И бес в ребре, и в серебре виски…
И смайлики так близко обступили,
так льнут друг к другу, словно волоски
в колючей рощице, где мы мед-пиво пили.
И поцелуй — от яблочных ланит
до млечных полусфер в сухой горячке —
пусть огранит тебя и охранит
от бесконечной выморочной спячки.
В большом дому, холодном и пустом,
быть очагом и вестником прилива!
Быть ветром, а не пляшущим листом,
трепещущим от каждого порыва!..
…Но сколько б на дрожащие колки
ты ни натягивал свободы сладкий трепет,
аульские зыбучие силки
Шахерезады глушат лепет.
Вглядись в ее прекрасное лицо —
ты, баловень, счастливец и скиталец!
И високосной нежности кольцо
надень на правый безымянный палец.
Не растеряй последние гроши,
пока судьба тебя еще прощает
и плоть как продолжение души
сдает бразды и больше не смущает.
Севан ночью
Лампочкой предсмертного накала
узкую тропу не осветить.
И дрожит, и дребезжит устало
чуткая вольфрамовая нить.
Словно на куинджевой картине —
угли тлеющего костерка
вспыхивают, как на серпантине
фары дальнего грузовика.
А широкая тропа на небе,
млечного пути голубизна,
отражается в озерной неге
бездною без края и без дна...
* *
*
…Любовь осыпалась, и дружба отцвела,
речь пересохла, радуга поблекла.
И сила сникла, что тогда взяла
и за собою смерчем унесла —
на ложе обжигающего пепла.
Остыла лава, и, как молоко,
свернулась память, и свернулось время
калачиком у ног недалеко…
И стих точится звонко и легко
сквозь марлю сладких снов у прошлого в гареме!
…Но, уходя, звонить или писать
она просила больше не пытаться.
Тому что прогорело — не пылать!
Плоть опечалена, ну что же — исполать,
но как же тяжко с этим оставаться!
Что с нею сталось? Или — что стряслось?
Какая хворь, какое наважденье?
Какой неверный взмах направил крылья вкось,
да так, что натянулось, напряглось
и лопнуло тугое притяженье?
…Когда-то в этот день ты поздравлял ее,
когда-то в этот час ты губ ее касался,
желаньем одержим, ласкал и наслаждался,
и весело навстречу раскрывался,
уверовав в неистовство свое!..
Пусть не горит, сверкая и лучась,
а лишь мерцает бликом приглушенным
старинная притушенная связь…
Не говори: как плохо нам сейчас!
Но говори: как было хорошо нам!