Александр Самарцев родился в 1947 году в Москве. Учился на факультете режиссуры Театрального училища им. Б. В. Щукина. Публиковался в журналах и альманахах. Автор двух поэтических книг. Работает редактором. Живет в Москве.
Александр Самарцев
*
В РАЗРЫВАХ КОЖИ
* *
*
Не вспоминай совсем оставь
а то ведь можно и проснуться
переплетенно кожей вплавь
от солнца оттого что пусто
в руках под гнетом одеял
но первым я всегда вставал
Шел в кухню сыпал корм кошачий
глядел на башню-долгострой
на этот ключик наш с тобой
под шелест бодрой передачи
пригубливается куря
смешная кровь твоя моя
Трюк повторяя с ароматом
от Nescafe куда-то вбок
в провал экрана жестом смятым
спугнешь отсадишь кровоток
он в безопасности древесно
а здесь скукоженное место
Оставь же и его дай сил
чтоб жизнью я тебя забыл
извел оттер на черной плазме
чтоб жизнью или тем что дразнит
срасталось клейко повторив
в разрывах кожи твой прилив
* *
*
На соседней крыше бензопила
и в черед грызет молоток отбойный
худобу асфальта — земля спала
а теперь трясется под наши войны
Марш-бросок на месте к сверлу сверло
и душа дырявленая визжала
этой ли «болгаркой» в нее внесло
кариес ремонтного карнавала?
Выжмешь ли сцепление полных лет
и едва губами жары безводной
от моих отдышишься с дрожью вслед
повтори «я счастлива я свободна»
Тишина победная даст отпор
неотвязной пытке возобновиться
и свернет ее же кладя простор
на износ бессонниц душой счастливца
* *
*
А еще посмотрим кто старик
может я огрызочек лазорев
или он же кто скользить привык
между струйками аэрозоля
Кровные подобия сложи
вместо тех знамен у Мавзолея
полуправда — квадратура лжи
все пройдет в снежинках зеленея
Колером ошибся мал-мала
сортом гнили сквашенной в повидло
встретимся на берегу стола
— вот и снова берегов не видно
Никольск. Трос через речку Юг
1
Из-под моста ползком улитки пустил бульдозер «петуха»
всяк звук себя же и окликни — трезва природа и глуха
а перед кем ей морщить тучи надраивать смиренный лед?
Отвечу: «Истины — текучи!» — река вопрос не разожмет
Она вопрос не разжимает подковой нежась речка Юг
лед льдами в ступе пожирает об идолах а те встают
по серым склонам для острастки как маршал Конев монолит
полным-полна убогость сказки стремянкой вохровской фонит
Авось коробушку призывов потянет чей-нибудь бюджет
мосточек под ногами зыбок раскачивая злое «нет»
Крысьё небесное вороны унюхали: мой бизнес — тлен
здесь лишь иллюзии бездонны простого забытья взамен
2
От в кучу согнанных кроватей дед-бомж тетрадочку вручил
улыбкой — нету виноватей (на языке следы чернил)
мол передай кому скорее: из дому выжила сноха
и что в сосульках батарея а голова совсем плоха
…Пигментны пятнышки на вые затмив седин лесоповал
кутята жалобы худые — я в этой школе ночевал
Скукожась клюква и брусника с двух блюдец — слаще и кислей
кому покажутся? плесни-ка шагов на мост забудь! испей!
Но вновь гудение на самой развесистой из середин
лесок задразнит голограммой (ишак припомнишь Насреддин)
как вкопанный схвачусь за тросы а обостренье и у них
не перейти мне за вопросы из неразжато нутряных
3
Отсюда с птичьего надлома на зависть — ни назад ни вбок
и выгоняют как родного чтоб волей душу перемог
костыль кому от погорельца? кому — амурова стрела?
примерзнуть сбагрить утереться все вперемежку мал-мала
Свободой наконец приперло блеснуло по нахалке вжглось
но мы вросли непогребенно хоть и раздергивает вкось
в трамбованные котлованы а перед стартовым теплом
теряя нить своей нирваны ее же сослепу сплетем
К сочащемуся белокнижью ребро нацелится смолой
Здесь ветра нет но нет и ниже перетоптали — с плеч долой
от перестроечных проталин ручей бурлит про Колыму
как помощь я гуманитарен выходит что и никому
4
Стоянью силы мать родная протяжнейшая из пружин
мерзлынь без мути без раздрая в которой стрелочно дрожим
вдвойне когда на пуповине чем держится секим-душа
нуль тяжести с нулем промилле их свистом схватка хороша
Но угораздило же въехать разомкнутой речушке в пах
подвиснув на стальных доспехах магнитно а не впопыхах
несбыточною просьбой когти загрузят легких два мешка
я не продам вы не возьмете рубцы не сходятся пока
Поток сплошной соударений моченых ягодных кровей
шаг вросший — никогда смиренней — ослепни как нельзя родней —
в дрожащий волосок металла над глухотой иных природ
он таял а она влюбляла вот-вот и кончится разброд
* *
*
Потрескивает хворост за платформой выныривай из пены разговорной
весенней тьмою все равно куда плотней чем сам себе Сковорода
зажмурясь он сгорает между струек в засаде с присмоленным фитилем
кто любит риск а счастьем не рискует не пойман значит вор и мир при нем
Ушедшее пружинит раскладушкой электропоезд сомьей головой
таранит матерки на сон грядущий цепляясь к ним же строго по прямой
Искря судьбу контактна сеть сомнений смешной отказ в крови каких начал
и прячась ты сбываешься мгновенней из случая который нас узнал
…Отстрелянные угли сбиты в стаю земля наощупь юных и тупых
попритушила всем шипя «прощаю!» но к небу жар взмывает за двоих
Гори гори ворованнейший выход грязь черных звезд ступеньками на взлет
два турникета сдавленно и тихо подвисшие мигают взад-вперед
Романс
Только раз увижу ледоход —
мышцы мышц сворочены по спинам
и опять в беззвучии пружинном
жди как всей длиной рванет
...Музыке затертой не переча
по теченью или на корню
пластанная колотая встреча
ждать не жду — заранее храню
Сроки растеклись — и вновь нездешни
ухнешь просыхая не ахти —
в эти воды полные надежды
одного-то раза не войти…
* *
*
Пусть из мною забаненных вырос растянутый город
из меня отрубивших ветвится его побратим
Кто куда по углам кто кому саксаул и обколот
одноразовый мат справит бал — этот балл проходим
как брезент шапито перед Струковским склоном ромашек
женской тьмой ли парильней чьи стекла с метель толщиной
между ними граница-змея кроя солью своих сквозь ненаших
ест подметки — скользящий у них выходной
Вряд ли это проблемней ньютоновых сил двуединства
тесноты необидных шеренг на центральном плацу
я там пенки вратарски пускаю но мяч прохудился
дыни смякшей парабола галстук подтянет отцу
Папа выдай мне снова закрытых собраний секреты
под чапаевской шашкой — в атаку! на желтый Обком! —
этот город по-прежнему ветрено полураздетый
перевозит шкафы на полуторках зеркалом к небу и в нем
те кого я заслал расселил за кольцо парашютов подергав
оккупант-одуванчик семейственно метит газон
мы сольемся два новеньких имени словно сейсмограф
и взрыватель без таймера кроткому пуху вдогон
* *
*
А поутру был Суздаль из Вермеера
воздвигнутый рождественскою стужей
туда-сюда стоически вневременно
катком ледовым легкие утюжа
Чуть лишнего глотнем ее на ярмарке —
бегом в музей где блюдца и перила
с глазурью отмокающие маркие
росла средь них как снег же и любила
Но вновь сверкнув сережкой в недрах номера
лучишься светотенью как жар-спица
от вдоха и от выдоха намолена
— теперь вот и снегами не прикрыться
* *
*
Плохо с русским языком
с мыслью лучше и апломбом
но ведь счастью я знаком
и взаимностью обглодан
Повелительный наклон
обормот деепричастный
в жертву был приобретен
благодарен ей как пастырь
Стол теснится даль пуста
от обещанного срока
утренняя вкуснота
мне смешно что ты жестока