Кабинет
Сона Ван

Крик в гортани немого

Поэтесса Сона Ван родилась в Ереване в семье известного армянского физика. Окончила Ереванский медицинский институт. В середине 1970-х эмигрировала в США по семейным обстоятельствам. Работает врачом-психотерапевтом.

Сона Ван — издатель и вдохновитель армянского литературно-художественного журнала “Нарцисс” (выходит с 2005 г., выпущено 20 номеров). Ее собственные стихи переводились на русский, грузинский и украинский языки. В Армении, где она широко известна и любима читателями, Сона Ван выпустила четыре поэтических книги, первую из которых — “У меня нет имени” – приветствовала Сильва Капутикян. В текущем году в столичном издательстве “ArsisBooks” выходит книга стихотворений Соны Ван “Параллельные бессонницы”.

Крик в гортани немого
Перевод с армянского Инны Лиснянской

 

Длинная беседа с котом моим Пабло

Пабло 
для того ли
греки возводили акрополь
Моисей поднимался на гору Синай
Для того ли 
Нарекаци говорил с Творцом
Бах расширял музыку сфер
Комитас плуг вознес до небес
для того ли
чтоб сегодня еще один ребенок уснул голодным
чтоб снова разбомбили вишнёвый сад
и женщина легла без любви…

Пабло
выходит недостаточны были усилия гениев 
много еще у нас Пабло с тобою дел
однако выскочила я из времени из девяти жизней
и лишилась рассудка
только призрака привечаю
отвечаю грубому голосу прошлого

Пабло помнишь рассказ мой об отпуске райском
на море чьи волны переливались
как складки платья Богородицы

Пабло 
и там всё было ложью
кроме грубой ругани капитана

Пабло
научи меня умоляю
так грациозно выгнуть спину как ты
и посредине времени десяти жизней без любви
зевнуть без сожаления

кровью заката подсвечена туча
слышишь тебя окликают с неба

Пабло
любил ли ты соседа своего как любишь себя?
подставлял ли правую щеку 
когда били по левой?

возьми меня осторожно в зубы
и тайком подними в небеса
ты мое последнее прибежище
Пабло 
как хорошо под твоим языком
дай Бог мне здесь и остаться

 

*     *

 *

я?..
нет не дорога
нет 
и не свет я вовсе

но со мной случаются приступы —
вспышки прозренья
как у безумца случаются 
мудрости вспышки

нет я не дорога к свету
и не дорога к правде 
(вот бы в хлеву от девы родиться мне)

мой адрес обычный
вечное царство ночи
а мудрости краткий миг…
(впрочем всмотритесь
скоро на горизонте 
деревянный восстанет крест)

нет не дорога я к свету
нет и сама я не свет
и на бессмертие 
не претендую нисколько

я крик 
без начала и без конца
я крик в гортани немого
и его бесконечное эхо

 

Посвящаю памяти Аршила Горького

Вот и наше село
украдкой смотрящее в небо
неказистая церквушка
где жил Бог
когда (по рассказам бабушки)
был еще очень беден

вот и дом-музей
моей бабушки
хлев курятник
пёстрый фартук
висящий
на ржавом гвозде
в кармане крашеное
померкшее яйцо

бабушка
знаешь я нынче
черный и пьяный ворон
проживающий в закопченном
дымоходе таверны той

поэт без цели
(оказалась что цель чертовщина
знаешь сколько людей
стало жертвой её
после тебя?)

бабушка
меня выворачивает
от запаха нищенства
и я не могу не уйти
однако смотри 

бережно 
двумя руками беру яйцо
словно оно
драгоценней изделия Фаберже
и обещаю его донести
до последних врат

 

Семечки

Каждое утро
раскрыться хочу
подобно пакету семечек

и раздавать себя всем
постепенно
стакан за стаканом
за горсточкой горсть
хочу раздавать себя
всем незнакомым 

переходя
из рук в руки 
из уст в уста 
как насущные зерна 
или же
как слова
старой молитвы 
Отче наш

 

 

Нарцисс

подобно перышку, 
что живёт на губах Небожителя
я колеблюсь
вместе с безмолвным 
ритмом Его дыхания

сегодня небо глубокое
сегодня ясное озеро…
Господи я уже вижу тебя
а ты меня видишь?

распластываясь пред тобой
подымаюсь по воздуху
устремляюсь к тебе
и мы уже слиты
будто две капли
в единое целое

…Боже
как пугает меня
этот мгновенный способ слияния
в сущности он исключает
момент нашей встречи

и ты…
и ты Боже
в зеркале неба становишься мной
и в зеркале озера 

я спохватилась 
только сейчас
когда поздно спохватываться

только сейчас
дошло до меня
что я Нарциссу подобная 

в себя влюблена
даже
на небесах

 

 

Ленивое воскресенье

ветер
толчется 
возле дверей
как ученик
опоздавший на утреннюю молитву

Мать 
о край фартука 
вытирает
мокрые руки
и задумчиво
отрывает очередной лист
от висящего календаря

день отдыха на земле
воскресенье

за неделю уставший паук 
в выходном
серебристо-шелковом фраке
медленно покачивается
на невидимой нити.

ленивое воскресенье

в тапочках
встав на цыпочки
я 
бережно 
с полки
беру распятье
и осторожно 
отрываю крест
от спины Иисуса
и рядом кладу —

пусть отдохнёт

 

*     *

 *

наконец-то
наконец-то умерло время
я давно ожидала такого исхода
не сожалею 
и уже не боюсь
ибо давно растворилось
время в моей крови
и давно готова душа
к безвременью запредельному

и время желтело… помнишь?
как листья
прежде чем умереть

там
через мост
шумное кладбище
разных времен
и ворон прямо сейчас
уже аккуратно соскребает
остатки этого времени
с железного скелета…

сейчас… именно только сейчас
когда время обглодано
самое время тебе

раскрыть тетрадь
и сотворить чудо 
или 
навсегда оставь в покое… перо

 

 

У меня нет имени

я неведомая никому
плоская рыбка
в аквариуме
огромного города
я безымянна
и каждый меня подзывая
пальцем стучит по стеклу

к тому же слепа
а глаза?
они как глаза 
моей куклы 
только свет отражают 

просто свет
электронный
моргающий 
красный свет
на незнакомой улице
а мой пульс это 
ритм 
обессмысленной памяти…

я рыбка в рыжей чешуе
я клоун в рыжем парике
в новом городе
я безымянна
и пальцем меня подзывает
каждый

 

 

*     *

 *

в ту ночь
как обычно
отец не спеша
повесил на стул
свой черный пиджак
поцеловал меня в лоб
руки помыл и
не проснулся утром

в этот же день сменился век
хоть в небе радуга та же стояла
в той же последовательности цветов
и показалось на миг
что век вовсе не отошёл
и пока еще жив отец 

но век и впрямь
наподобье красной змеи
сбросил кровавую кожу возле моих дверей
и исчез

за окном демонстранты
протестуют они
против того что преступный век
исчез без возмездья

а в центре отцовской комнаты
опустев качается кресло-качалка 
и уже тишина квадратна
как сама комната 
что надо делать
если родины независимость
моложе… тебя
как её вынянчить?

 

*     *

 *

миг назад прогнулась
и повисла моя спина
в твоих руках
как счастливый колос

эскимосы придумали
полсотню названий
для снега
так они любят снег
а я для тебя 
уже придумала сто
а ночь еще
молода…
совсем молода…

сегодня в пещере ночи
раскрылся какой-то редкий цветок
и вознамерился втайне 
стать подобьем моим

 

 

Параллельные бессонницы

бессонница это баржа
груженная углем ночи
и искаженьем картин
вот и сейчас лениво
плывёт она
по жилам моим
и медленно разгружается
под веками 

сейчас 
когда ты далеко
и борешься с ночью такой же
повремени засыпать
усмири погруженье в дремоту
я тоже хочу 
быть грузом
твоей бессонницы
хочу в объеме уменьшиться
и как-нибудь да протиснуться
под длинные веки твои 
под свинцовые веки

 

 

 

Лиснянская Инна Львовна родилась в Баку в 1928 году. Поэт, прозаик, эссеист. Среди наиболее значимых переводов — стихи Кайсына Кулиева, Фазу Алиевой и чилийской поэтессы Габриэлы Мистраль (нобелевского лауреата по литературе 1944 г.). Постоянный автор нашего журнала. Живет в Переделкине.

Вход в личный кабинет

Забыли пароль? | Регистрация