СЕРГЕЙ ГРИБОВ
*
ЗВЕЗДЫ, КАМНИ, РЫБЫ
* *
*
Город невероятен —
Бурый Будда бензинов,
Буйство солнечных пятен, Запах лип и резины.
И за городом — ясно,
И над речкою — сыро.
Мы — текучая плазма
До рождения мира.
Стая птиц пролетела,
Отражаясь в затоне.
Как плывет твое тело
На оранжевом фоне.
Как размыты блистаньем
Эти бедра и плечи
На пределе сознанья
В бездне нечеловечьей.
Мы доверились травам,
Катакомбам, обрывам
До грядущего трала —
Звезды, камни и рыбы.
* *
*
Понятья, правила, уставы...
Скрипят рассудка костыли.
Из-под земли курлычут травы,
Щебечет облако в пыли.
В изломах радужного блеска,
Смыкаясь, прячет косогор
Перебеганье перелеска,
Гусиный перелет озер.
И в камня тишине горбатой,
Лежащего на мостовой,
Пылают хвойные закаты,
Прокатывается волчий вой.
Как семя, праздничные числа
Растут в утробе черных числ.
А мы упорно ищем смысла,
Не зная, что такое смысл.
* *
*
Мы пленники мира, но все же
Как вечен порыв из оков —
Реликтовый отсвет на коже
От сосен и от облаков!
И если граница — воочью,
Как сладко нас манят за ней
Осенние сумерки почвы
С ночным обмираньем корней!
И тут не поправить речами
Слепые уклоны дорог.
Слова — только вздохи молчанья,
И только молчание — Бог.
* *
*
В пыли, на рваной борозде,
В пластах и недрах недорода
Свивается лицо урода
В розовощекой наготе.
В его руках порхает сеть,
Он добрый, он сулит спасенье,
Но чтоб изведать воскресенье,
Нам тоже надо умереть.
В блаженство переплавить злость,
Чтобы вокруг росло и длилось,
Мычало, блеяло, доилось,
Что прежде родиной звалось.
И там, куда глаза глядят,
К живой тоске утроб не глухи,
На запах крови и сивухи
К нам с неба ангелы слетят.