Такое чувство

В связи с Андреем

 

*  *  *  

 

Андрей в монастыре

И день лежит красивый

А я курю десятую

Рассасываю речь

Ему жизнь по колено

А мысли выпадают

Как леденцы с карманов

И яблочно на вкус

А скоро он вернётся

И яблочное имя

Своё рукой своею

Положит мне в карман.

 

 

*  *  *  

 

Кого любить —

Это всегда найдётся,

И сердце хрустнет,

Встав опять на место.

А как иначе,

Если всё несётся,

Как дети мимо твоего подъезда.

Чужие, быстрые.

А внутренний дошкольник,

Непозванный,

Возьмёт альбом и краски,

И будем мы

(уже)

Сиять от боли

И забывать докуривать от счастья.

 

 

*  *  *  

 

Что грохочет у соседей?

Падает остаток дня.

Эти водные спагетти

Все сломались об меня.

Липкий сон,

Отстань и смойся.

Бог,

Спаси и сохрани.

Пой, не бойся, верь, не бойся,

А боишься — попроси.

Бог знает откуда взялся,

Но останься

Или нет.

Я не знаю,

Чур, я во́да.

Что вода́ поёт в ответ?

 

 

*  *  *  

 

Разношен день

Но всё ещё на вырост

Мне эти чувства

Всё ещё большие

Для маленького розового сердца

 

Но мне теперь

Из них никак не вылезть

Растягивать растягивать и ширить

Такое маленькое розовое сердце

 

И день шагает медленно и душно

И засуха и сырость и тяжёлость

Как будто я в шершавой бочке мёд

 

(Меня отправили по морю-акияну

Надушенному дяденьке султану)

 

И день уж приближается ко дну

 

 

*  *  *  

 

Забыла тебя на секунду,

А ты так похож на утро,

Что можно и перепутать.

 

Кольца совсем спадают.

(Капает солнце и тает,

И в рукава затекает)

 

Я тебя повторяю,

Будто ты стихотворенье

И меня завтра спросят.

 

Я в тебе, как в репейнике,

(А из тебя течёт солнце)

Ты во мне, как в трёх солнцах.

 

А я о каких-то кольцах.

А я о каких-то кольцах.

 

 

Без связи

 

*  *  *  

 

Хорошо быть высоким —

К тебе прилетают птицы,

Чтобы в сердце твоём гнездиться.

Хорошо быть низким —

К тебе приползают птицы

И приносят свои гостинцы.

Когда я был большим,

Я был низко-высоким,

Чуть повыше лещины,

Чуть пониже осоки,

Чуть смелей этих птиц,

Перепёлок, горлиц,

Чуть быстрей этих птиц,

Страусиц, голубиц,

Чуть белее дрозда,

Но из них я никем никогда.

 

 

*  *  *  

 

Я иду и пою обо всём хорошем

Потому что стало творожно тревожно

Обо всём что вижу вот лежит дорога

Вот горит фонарь путь-дорога тоже

Если есть в кармане мой фруктовый ментос

Значит всё не плохо если целый лучше

Мы идём красиво там смеются люди

Мы едим конфеты заедая шутки

И смеёмся будто

Люди.

 

 

*  *  *  

 

Что я здесь делаю с этим пакетом конфет?

Что я здесь делаю с этой коробкой печенья?

Будто прошло не три месяца, а сотня лет.

 

Будто Полина немного не я, а Полина

Это вчера, в том году, без печенья и счастья.

А день такой длинный, как жизнь, ослепительно длинный.

 

И я не боюсь никого ничего, кроме жизни.

Но вот мы обедаем очень красивые с Глебом,

Глебка уже без усов цирковых и пшеничных.

 

Он говорит то, что я настоящая — в мыслях,

Я говорю, что Полина и то, и другое

(Я не боюсь никого ничего кроме жизни).

 

Только окликни меня, как сегодня, ещё раз.

У супермаркета, у МФЦ, как сегодня.

Просто окликни «Полина!» ещё раз, ещё раз

 

 

*  *  *

 

Дым сигаретный вдыхаешь носом,

И голова тебя переносит

Лет на двенадцать назад.

Где наступали смешные морозы,

Папа сказал «ди за шапкой» серьёзно,

Будто совсем детсад.

Тесно быть пятой в хрущёвском клозете,

Тесно в дыму и в обиде, и дети

Курят дешёвый отстой.

(Вот перешла на немецкие эти,

Вкусные, менее вредные эти,

С ними иду я домой.)

Будто уже и не холодно как-то,

Будто дорога короче и хата

На горизонте видна.

Мой ли подъезд? Захожу я куда-то.

Где этот дом, где весёлая шапка?

А вот я и не одна.

Вам на восьмой, а мне дальше и дальше.

Где голова моя дымная, мальчик,

Где мой весёлый бессчастный папка,

Где так прокурена детская лапка…

Я выхожу на своём этаже,

А дальше — не мне уже.

 

 

*  *  *

 

Моё желание бежит вперёд меня

И прыгает, и машет мне руками,

А я сонливо вслед за ним тащусь,

Играть с ним не хочу,

Не догоняю,

Зачем, зачем, зачем, зачем, зачем…

Чужие быстро так растут, а вот — моё.

Какого ты размера? Я не вижу.

И как в попсе — «болит что-то в груди»,

«Терять не хочет»,

Господи, прости.

 

И вот жалею только об одном:

Когда была в Смоленске, я не сфоткала

Мешок болгарских перцев с мужиком.

Но сам Смоленск тогда не захотел.

А вот желаю я как раз оттуда.

 

*  *  *

 

Ну да, тут случилось так много и мало всего,

И сколько толпы — столько я и ждала одного:

Что будет спаситель, желательно, от Самого,

А там как пойдёт уж: меня спасёт или тебя.

 

И тут проходить — будто больше не можешь глота-

Сжимает виски закаляющая немота.

Закалка, ага, только плавишься с градусом, да.

Слова отскребаешь от горла, каштан теребя.

 

А он не простой — золотой, он спасёт от всего.

Он мой, ты не мой,

Но сожми-ка покрепче его.

 

*  *  *

 

И брошенное имя мая

Бывало иногда в тетрадках,

Но мы его не вспоминаем,

Оно осталось в словарях.

 

За языком не успевала,

Казалось, в этом смысла мало,

И мову мне почти отняло,

Осталось очень мало слов.

 

И пусть нам вечно снится травень.

Нет, вечность — это очень страшно,

Пускай не снится, очень много,

И так хватает всяких снов.

 

*  *  *

 

Ты сказал мне, что ты не жираф

Ну а как же тогда Гумилёв

И смотрите, слова уже

В одно слово слились, как зверьё

 

Прочитатьэтонетусил

Какразбитьтеперьэтислова

Онивамнечашки — и — раз

Выскальзывают из губ

 

Полетели осколки фраз

Режут горло те, что внутри

Очень жалко, что ты не жираф

 

Нас не примет ни Айболит

Ни кромешный животный парк

Значит я проглочу промолчу

 

Как индийцы глотают стекло

 

 

Один верлибр

 

Такое чувство,

Что в моей жизни больше нет места чуду.

Всё так плотно занято,

Разве что — кто-то подвинется.

Нехотя

И кряхтя.

Ведь никто не любит двигаться с тёплого

И насиженного.

Но вдруг это чувство просто

От того, что усталости

В меня налито

По самое горлышко.

Уже второе утро подряд

Я не я просыпаюсь

И раскачиваю жизнь,

Как початок.

Но отрывать не готова.

Ещё не созрела?

Бог её знает.

Ничего не видать за этими листьями света.

А ведь май.

Света больше выдаётся,

Чем положено.

Все сидят со своими пайками,

Не двигаются,

Вдруг ещё перепадёт.

Как в детском саду

На утреннике

На скамеечке,

Сидели надеялись,

Что Дед Мороз забудет,

Что подошёл.

Но Дед Мороз,

Как Бог,

Всё видел.