Тимофеевский Александр Павлович родился в 1933 году в Москве. Поэт, драматург, сценарист. Автор нескольких поэтических книг. Постоянный автор «Нового мира». Живет в Москве.
Александр Тимофеевский
*
ПОЭТИЧЕСКИЙ ПРОЦЕСС В ВИРТУАЛЬНОМ ПРОСТРАНСТВЕ
* *
*
В. Агеносову
Иль мне в лоб шлагбаум влепит
Непроворный инвалид.
Пушкин
Опасен стихотворный лепет,
Не зная точно наперед,
Он пишет: или в лоб мне влепит…
А получил удар в живот.
Здесь нас скорей не разночтенье,
А откровенье удивит —
Влепил больной душевной ленью
И полоумный инвалид.
Вначале было слово, слово…
Но, музе ветреной служа,
Я сам, с неловкостью слепого,
Хожу по острию ножа.
Сболтнул, — Мне жить осталось с вами… —
И прикусить спешу язык,
А вдруг, играючи словами,
В судьбу нечаянно проник.
Афон гора
*
Г. Авруцкому
Позвал Господь мастера в небесные выси,
Говорит мастеру: Дионисий,
Нарисуй моей Матери дом
Синий на голубом,
Легкий, как воздух, крепкий, как камень,
Да так, чтоб дом тот стоял веками. —
Хотел Дионисий спросить у Христа, —
Как быть без кисти и без холста?
Скажу ему — думает — напрямик,
Я работать так не привык.
Ты, Господи, главный на небеси,
А я первый мастер на всей Руси…
Глядь, а Христа уже не видать,
Осталась небесная благодать:
Синева да голубизна,
Да белые облака из сна,
Да солнца светы — цветы по весне,
Каких не увидишь даже во сне.
Взялся тут мастер с молитвой за дело:
Слава Тебе, Пречистая Дева,
Будет тебе построен дом —
Синий на голубом.
По небу стал рисовать руками
Дом воздушный и крепкий как камень,
Синьку облаком разводил,
Контур пальчиком обводил,
А нужен был коричневый колер,
Он опускался в чистое поле,
На колер шла земная кора —
Так вырастала Афон гора.
*
Афон гора с небесной синевой
Сливается и в небе тонет, тает,
То кажется — не стало ничего,
То чуть мерещится, то снова возникает.
Афон гора, где Матери престол,
И сонмы душ вокруг него клубятся,
И ластятся к заступнице святой,
И их удел дрожать и колебаться.
Афон гора, метаморфозы душ,
Где ждут прощенья, жаждут превращенья,
И нету ни одной застывшей формы.
Здесь Божья Мать дарует отпущенье.
Так, может быть, и мне туда…
Поэтический процесс в виртуальном пространстве
А. Злобину
Одетый в барахло, в рубахе домотканой рисует нам Пабло пейзаж довольно странный. Сперва карандашом, а после акварелью по контуру прошел.
С какой, однако, целью? Начнет карандашом и всё потом замажет. А было хорошо, пожалуй, лучше даже. Рисует петушка, кладет на птичку рыбку. Жизнь рыбки коротка, наверх ложится скрипка, и гаснет рыбий глаз, замазанный пастелью. Морочит мастер нас всей этой канителью. Да нет, у Пикассо такие штуки кстати. В работе дело все, отнюдь не в результате. Вот замалеван холст, и все закрыты темы. Лишь петушиный хвост цветет, как хризантемы.
Лубочные картинки
Легенда об императоре Александре I благословенном
Император Александр
Был большой интересант.
Защищал он интересы
Хлебопашцев и крестьян.
Царских дел обширен круг,
Не хватает царских рук —
Хочет дать рабам свободу,
Да все как-то недосуг.
Говорят ему друзья —
Генералы да князья:
«Отпускать крестьян на волю
Раньше времени нельзя.
В государстве недород,
Подождет простой народ».
Царь послушался злодеев,
Под сукно декрет кладет,
Где народу все права,
Где заветные слова:
Власть — Советам,
Земля — крестьянам,
Мир — народам,
Хлеб — голодным!
В государстве воровство,
У царя в душе мертво,
Он задумал очень много,
А не сделал ничего.
Чтоб не выслушать упрек,
Он Сперанского упёк,
Выслал к черту на кулички
Всех, кого лишь только мог.
Рассердился Вельзевул,
Осердясь, вскочил на стул.
Снял он ходики со стенки
И часы перевернул.
Обеспечили в аду
Императору езду
В пломбированном вагоне
Всей России на беду.
Проходил его транзит
Через древний град Тильзит,
Александр Наполеону
Нанести решил визит.
В восемьсот седьмом году
Повстречались на плоту,
Поздоровкались за ручку,
Проявили теплоту.
Был один из них в плаще,
В треуголке и вообще,
А другой — в ботфортах узких,
С аксельбантом на плече.
У царей такой настрой,
Чтоб устроить пир горой,
Заедали мед и пиво
Бутербродами с икрой.
Бонапарт по простоте
Восклицает: Либерте!
Либерте, эгалите,
А еще фратерните!
«Что ж ты, — говорит, — .удак,
Сослал Сперанского в ГУЛАГ,
Как ты мог такое сделать,
Палыч?! Так тебя растак.
Не избегнуть нам войны,
Побежишь, задрав штаны,
Я свободу дам пейзанам
Ледяной твоей страны!»
Александр ответил: «Шиш!
Это я войду в Париж,
Ты не дашь людям свободу,
Потому что сам сгоришь.
Потому что Вельзевул
Ход времен перевернул».
Тут наш царь налил «Парламент»,
Выпил водку и икнул.
«Вот пройдет короткий срок,
Я поеду в Таганрог,
А поездка в Таганрог
Государям всем урок.
Посоветуюсь с врачом,
Стану старцем Ильичом.
А как стану Ильичом,
Все мне будет нипочем.
Генералов не прощу
И князей в расход пущу,
Всем помещикам-дворянам
Я за папу отомщу.
Тут уж, сир, такое дело,
Я отправлюсь жить в леса,
Типа Орлеанской девы
Буду слышать голоса.
Очень сильно заболею,
Будут боли в голове,
Упокоюсь в мавзолее
В белокаменной Москве…»
Вельзевул сказал: «По мне,
Оба вы, цари, в говне —
До сих пор в России рабство,
Значит, вам гореть в огне».
Под котлом большим и ржавым
Стал он пламя раздувать,
И пошло, и побежало,
Покатилось время вспять.
Рой причин опередил
Цепь отставших сильно следствий,
Безобразный суд судил
Прежде розысков и следствий.
Тут реформы впопыхах
Поползли обратно раком,
И не стало в словарях
Мандельштама с Пастернаком.
Поменялись даль и близь,
К дамам честь вернулась девья.
Листья вихрем завились
И взметнулись на деревья.
Волосаты стали все
В прошлом лысые мужчины,
И помчались по шоссе
Задом наперед машины.
И не стало лошадей
И старинных площадей.
Все, что было сердцу мило,
За ненужностью снесли.
* *
*
А. Левитину
Нас зовут и гонят со двора,
Мама нам кричит: ребята, ужин!
Не зови, у нас идет игра,
Никакой твой ужин нам не нужен.
Мы играем в карты, в расшиши,
И в двенадцать палочек, и в прятки,
Ведь игра есть праздник для души,
Проиграл — душа уходит в пятки.
Мы из самых рьяных игроков,
Не кричи и перестань сердиться,
Мы тут заигрались в стариков,
И уже нельзя остановиться.
Опубликовано в Журнале №2