В ОБЩЕСТВЕ АНОНИМНЫХ КУЗНЕЧИКОВ

Золотарев Сергей Феликсович родился в 1973 году. Окончил Государственную академию им. С. Орджоникидзе. Публиковался в журналах «Арион», «Новая Юность», «Русская Америка» (США), в газете «День литературы». Член Союза писателей России. Автор поэтической книги «Яйцо» (2000). Живет в городе Жуковском.

Сергей Золотарев

_*

В ОБЩЕСТВЕ АНОНИМНЫХ КУЗНЕЧИКОВ

_{* *}

_*

Сезон дождей. В коттеджах сухо.

Но страсть в природе разлита —

Над церковью Святаго Духа

Ночами стерта в кровь вода.

Как если, взятая на вырост,

Реальность несколько мала

Тому, кто Сам разводит сырость

При виде съемного угла.

Там капли, острые как щебень,

Обкатываются дождем,

Как если служится молебен

За всех, кто в сухости рожден.

Там сумрак нежностью поваплен,

И быт нехитрый и простой,

Благодаря сердечным каплям,

Сидит на людях, как влитой.

_{* *}

_*

Раскольничество — свойство чугуна.

Однажды сквозь тяжеловесность старого

Обряда вдруг становится видна

Пластическая верность Егнибарова.

Когда одним движением берет

Металл свой вес, усилию завещанный,

И сестринский содержит углерод

На мизерный доход от микротрещины.

_{* *}

_*

Всякий подъем, не дающий спуску

Прессу брюшному, знаком улитке,

Стойко несущей свой крест моллюска

Ездить в скрежещущей инвалидке.

След ее геля и путь нательный —

То, что писалось все время слитно, —

Пробуют существовать раздельно:

Остановившись навек, улитка

В капельке шлема мотоциклетной

По окончанье большого ралли,

Будет для публики незаметно

Медленно двигаться по спирали

Вверх, оставаясь одновременно

И неподвижной и самоходной

И передачей цепной ременной

И постоянной и переменной

И современной и старомодной.

_{Майский жук}

Человек полетит, опираясь не на силу своих мускулов, а на силу разума.

^{Н. Е. Жуковский}

Мая конец. Запирание майских жуков —

Камер хранения верности. Даром, что пеший

Н. Е. Жуковский, мечтавший с земных берегов

Вместо крыла опереться на разум — и в том преуспевший,

В качестве новой опоры послал было мысли ночных

Бабочек, бражников, всяческих чешуекрылых

Тверди воздушной — да та положила на них

Музыку сфер и своею любовью покрыла.

Как ветеранам извоза воздушных путей

Вынести было давленье страстей невесомых?

То, что должно бы на шею давить или в сгибах локтей

Резать, забыло бесценный багаж в хромосомах.

И на какой опираться, скажите, Жуковский Н. Е.,

Разум, когда, от любви обезумев, общага

Ценит уменье имаго хранить в кривизне

Панцирей иго, идущее им не во благо?

Апрель

Ветер. Окна. Стеклодувами

Выдуваемые вязко.

Часовые стрелки клювами

Делят времени закваску.

Дождь и холод. Все по-зимнему

Одеваются, как прежде.

Состоянье депрессивное

Проявляется в одежде.

По отливам ходят проливни.

Впрочем, нас волнуют мало.

Безмятежность — самый кровельный

Из природных материалов.

_{* *}

_*

₁

Осина, осень, ось земная.

Не прикасайся, заклинаю,

Без заземления к ветвям,

Пока вращение сминает

Растительность ко всем червям.

Любой шиповник на отшибе

Стоит, как шарикоподшипник,

Прокручивая в голове

Ряды допущенных ошибок

По отношению к листве.

Стволы наматывают крону,

А та — ближайшего района

Инфраструктуру и жилфонд.

И к ночи в центр небосклона

Затягивает горизонт.

И находиться рядом просто

Небезопасно — так открыт

К деталям вертящимся доступ,

Так грубо к внутреннему росту

Мир подгоняет внешний вид.

₂

А дождь расточит сточные канавы

Глухого сада,

Как токарь третьего разряда.

Докурит «Яву»,

Оправится и в сборочном цеху,

Где явь и навь переплетают,

Легко приладит к лопуху

Исход летальный.

_{* *}

_*

В темноте разбрелась по участку

Часть деревьев, давно растеряв

Преимущество первой перчатки

Перед сменною обувью трав.

Бедный сад потерялся и плакал.

Ибо дождь, развязавший Вьетнам

Применительно к листьям и злакам,

Подобрался к размякшим ветвям.

Но, когда прорывает плотину

И несет мировые валы,

Божий страх, словно в стойло — скотину,

Загоняет деревья в стволы.

_{* *}

_*

Это Кашинка. Вроде как мелкая гречка

На воде. Монастырская, постная речка.

Кто-то поет за треснувшей печкой

В обществе анонимных кузнечиков.

Петь еще можно. Наливши сверчкам

Доверху своего личного вечера,

Слушаешь переговоры их радиомаячка,

Вроде авиационного диспетчера.

Чувствуешь: речка разбухла. И, может, еще

В кашу добавить воды? А может, уже достаточно.

Одномоторный рядом поет сверчок.

В небе не видно огней посадочных.

_{* *}

_*

Иногда удавалось увидеть ту винную плесень

В его виноградных глазах,

Ответственную за броженье ума.

Говорит: человек для себя бесполезен,

Опасен для общества, вреден в лесах,

Потому населяет дома

Сумасшедших и престарелых. Больницы

Тоже подходят для изоляции большинства

От собственного призванья.

Он также считает, что пустые страницы

Священного текста содержат те же слова,

Что и голубиное воркованье.

По лицу проползала лоза. И на липкой клеенке

Рисовал, аки твой Пиросмани.

Что касалось рисунка:

Он всегда растворял его в соли из опрокинутой им солонки,

Отвлекая этим внимание

От украденной сумки…

Тишина

Тишина антикварная. Гробовая.

Нынче, скажут, такой тишины не бывает.

Скажут: не издают.

Оттого, что ее раскрепили по вайям,

Разделили и рассредоточили люд.

И теперь в каждом сердце стоит, как волчок,

И — молчок.