Кабинет
Сергей Васильев

СТИХИ И БАЛЛАДЫ

Васильев Сергей Евгеньевич родился в 1957 году в селе Терса Еланского района Волгоградской области. Окончил Литературный институт им. А. М. Горького. Автор шести поэтических книг и нескольких сборников стихов для детей. Много лет работает главным редактором детского журнала «Простокваша». Живет в Волгограде.


Сергей Васильев

*

СТИХИ И БАЛЛАДЫ         



* *
 *

Облачко над тобой проплывает,

Высится архитрав.

Корня из двух никогда не бывает —

Павел Флоренский прав.


А еще больше права природа:

Вари варенье в тазу,

Думай о продолженье рода,

Грибы собирай в грозу.


Любуйся, пока душа не ослепла,

Осанкой добрых старух,

И тогда из нищеты и пепла

Возникнет корень из двух.




* *
 *


                                                                             донне Анне, Анне Карениной и Анне Керн



1                                                         
                                            

Алёхин, шахматы — и вновь тоска

По горестной и солнечной России,

Где дождички случайно моросили

И пуля вырастала у виска.

Как жить? А нас об этом не спросили.

Давай-ка мы расстанемся. Пока.


     2                                                          


Ах, Анна, Анна! Что там Дон Жуан,

Когда Дантес, не ведая укора,

Перебирает четки Командора —

Лишь в этом обнаружится обман.

И тут прольется русский наш туман

На готику парижского собора.


3                                               


Ты будешь плакать полночью густой,

Где смерть по грудь и где снега по пояс.

Один Лев Николаевич Толстой

Тебя полюбит и толкнет под поезд,

И, проникаясь тёмной простотой,

Ты будешь жить, о Боге беспокоясь.


4                                                  


Едва-едва. А Пушкин ни при чём —

Дантесу б в руки пистолет дырявый,

Чтоб он растаял в памяти корявой.

О чем мы говорим? Да, Боже правый,

Прости нас, право слово, ни о чём.


5                                                     


Алёхин призадумается вдруг,

Походит вдруг с Е-2 на Е-4,

И завершится круг, мой милый друг,

И ты в кругу своих родных подруг

Очнешься — солнце выпорхнет из рук,

Муж встанет, зажурчит вода в сортире.


6                                              


И над тобою будет плыть луна,

А сыну в детской — сны смешные сниться,

Он засмеется — и твоя ресница

На лоб его горячий упадет…

Но все когда-нибудь да прояснится —

Не в этот год, так в следующий год.


7                                                   


Алёхин, Пушкин, Анна, Командор,

Толстой, Дантес — откуда что берётся!

Но все это, как в песенке поётся,

Не ложь, не блажь, не вымыслы, не вздор,

А наша жизнь, в печали и тоске

Ползущая по шахматной доске.



* *
 *


Пустырнику далеко до кровохлёбки,

Отхлебнул бы ты этой жуткой похлёбки,

Настоянной на костях —

Побывал бы у смерти в гостях.


А хозяйка-смерть тогда бы тебе сказала:

Да недалече здесь до вокзала.

Вот он тебе, плацкартный вагон,

И пусть жизнь твоя побежит вдогон.


Она с русой и пышной косою,

Она любит ходить босою,

У нее зелёные, как у кошки, глаза,

У нее по щеке течет слеза.


Она отхлебывает из миски той похлёбки,

Настоянной на костях кровохлёбки.

А ты улыбаешься и говоришь:

Где моя ласточка, где твой стриж?




              Баллада про Джона и Марусю                                                 



улыбке Чеширского Кота

и Михаилу Смотрову


1                                                            


Жил-был один великий Джон

Средь голубей и прочих крошек,

И он любил хороших жён,

И не любил жён нехороших.


2                                                               


Однажды он пошёл в поход —

И что увидел он в походе? —

Глядит, Чеширский мерзнет Кот

В российской нашей непогоде.


3                                                      


Великий Джон был поражён —

Что там внутри, а что снаружи? —

Он позабыл про глупых жён,

Про яблоки свои и груши.


4                                                  


Он выхватил свой гневный меч

И в бой пошел, совсем бесстрашный,

Чтоб жизнь Чешира уберечь

В печальной схватке рукопашной.


5                                                         


А для чего? А для того,

Чтоб на Руси жила Маруся,

Чтоб продолжалося родство

И бабочки ночной, и гуся.


6                                                       


Набоков — ночь, а Заболоцкий — день,

И водка на ночь, а кефир на утро,

И жизнь потом опять уходит в тень,

Чтоб выглядеть осмысленно и мудро.


7                                                     


Маруся ведь не наводила шмон,

Варила кашу и бельё стирала,

Но нужно было вызывать ОМОН,

Когда она от нежности орала.


8                                                      


Великий Джон сказал: «Чеширский кот,

Вот что теперь сгодится нам на ужин»,

И он опять отправился в поход,

Хотя поход ему и не был нужен.


9                                                          


Маруся ему дочку родила,

А от кого, совсем уже не важно.

А он творил великие дела,

Сражался с сарацинами отважно.


10                                                         


Потом он был татарами сражен,

Бросаясь в бой отчаянный, не труся,

И умер, позабыв про глупых жён,

Но до сих пор жива его Маруся.


11                                                     


Что до Кота Чеширского, то он

Забыл морозы и забыл усталость,

Он в шахматах стал честный чемпион,

И от него улыбка лишь осталась.


12                                                    


Пусть он ходил Е-2, Е-2

Но мудрая и детская улыбка,

Светилася, как горицвет-трава,

Как пушкинская золотая рыбка.


13                                                             


А Джона нужно было хоронить

В холодном этом городе Тарусе,

Чтобы его печаль всегда хранить

И чтобы было весело Марусе.


14                                                       


И не было ни солнца, ни костров,

Ни плачей диких, чтобы грусть нарушить.

А был один лишь Михаил Смотров,

Чтоб эту смерть случайно обнаружить.




Баллада о графе Хвостове


графу Нулину, Т. Х.

и двум Т. Б.


Жил-был на свете славный граф Хвостов,

Ему и травы кланялися в пояс.

А тут из неожиданных кустов

Выходит лось, большой, как бронепоезд.


Что сделал граф? Пусть жизнь и дорога,

И пусть своей жене он свято верил,

Он тут же лосю обломал рога

И на свою на голову примерил.


И все это мгновенно удалось —

Что, в самом деле, проще ведь простого!

Но долго горевал безрогий лось,

Вотще возненавидевший Хвостова.


А граф Хвостов любил свою жену

И хвастался огромными рогами

Перед друзьями — рюмку? Не одну! —

И тут же угощал их пирогами.


Жена была светлей паникадил,

Она слыла великой недотрогой.

К ней только лось ночами приходил,

Огромный и вёселый, но безрогий.


А граф Хвостов вершил свои дела,

Он был еще к тому же орнитолог,

Он мертвых птичек потрошил тела,

Но чувствовал, что век его недолог.


И вот однажды верную жену,

Как Диоген, велик и безобразен,

Он бросил, как персидскую княжну

Однажды в Волгу гневный Стенька Разин.


Да нет же, нет, он попросту ушел к

Своим стихам, чтобы чего-то ради

Раскрашивать китайский этот шелк

В своей амбарной радостной тетради.


Герой в балладе должен умереть,

И мы его тогда в земле зароем —

Да чтобы неповадно было впредь

Кому-то возомнить себя героем.


Но автор не настолько будет лжив:

Жив граф Хвостов, и Пушкин, и Эллада,

Жива жена и лось безрогий жив —

Такая вот чудесная баллада!


* *
 *

Неба-то много, земля одна,

Ты, расплакавшаяся у окна,

Я, глядящий на мир с балкона,

И плывут печальные облака

Над рекой — будут плыть, пока

Ты прозрачна, словно икона,

Словно синицы, упавшие ниц

С нежных твоих ресниц.


Не полночь, не плач, не плеч полотно —

Нам остается только одно:

Ждать, когда дождь проснётся,

Ждать, когда роща зашелестит, —

И тогда лишь праведный Божий стыд

Наших грешных сердец коснётся.

Пусть кометы свои распускают хвосты —

Главное, чтобы осталась ты.


Кошка в лукошке, печаль в горсти —

Я повторяюсь, Господь, прости! —

Просто душа моя осиротела.

У тебя, как у Волги, большие глаза,

И плывет по России твоя слеза,

Не отделяя душу от тела.

А еще над нами стоит луна —

Желтая, как белена.


У Волги, знаешь, своя печаль —

Хочешь живи, а хочешь отчаль

С тяжелой грузной баржою

Туда, где сугробов растут лепестки,

Где сны твои небесам близки

И где смерть не будет чужою.

Ладно, родная, все будет славно —

Я не Игорь, ты не Ярославна.


Я люблю и Волгу, и эту страну,

И звенящую в тумане струну,

Кочующую повсеместно.

Отломлю ломтик лунного пирога

И узнаю вдруг, как ты мне дорога, —

Тут и откроется бездна,

В которой ни верху нету, ни дна,

Только глаза твои, только ты одна.





Вход в личный кабинет

Забыли пароль? | Регистрация