М-200

*        *

     *

Во глубине времен бесовских

Я прятался в штанах отцовских.

Он в них на фронт пешком ходил,

В них Сталина похоронил.

Махал Гагарину слоном,

Выпрыгивая из штанов.

Когда же я совсем родился,

Мне этот бред не пригодился,

А в сорок лет на мне как жисть

Штаны отцовские сошлись.

Штаны из страха и железа

Нужны мне стали до зареза.

 

*        *

     *

Плачь обо мне, когда станешь оплакивать юность свою.

Жди, когда юность твоя плюнет тебе в лицо.

Том никогда не догонит Джерри.

 

*        *

     *

Вторник, четвертого августа шел мимо

Стелы памяти павших, мемориала.

Взглядом скользил: “Иванов. Петров. Дмитренко…”

Холодно сердце мое.

Если б написано было: “Глеб Шульпяков” иль “Воденников Дмитрий”,

Вздрогнуло б сердце мое, 

Вспомнились строки поэтов, подумал, быть может:

“Были они графоманы, а стали герои войны”.  

 

*        *

     *

Нам пришла от Бога весть:

То, что мы у Бога есть.

Все мечтальное, земное

Мы найдем сейчас и здесь.

Потому, что никогда.

Потому, что навсегда.

Потому, что смысла нету

Возвращаться нам сюда.

Я бессмертия боюсь.

Я отсюда не вернусь.

Я заеду за тобою

В восемь вечера, клянусь.

 

*        *

     *

В одном из мест, где делают ментов,

А в качестве отвертки по бетону

Используют прессованный картон, — 

Открылась мне идея по Платону.

В другом из мест, где делают бетон,

А в качестве идеи по Платону

Используют прессованных ментов

И школьную линейку по картону:

Открыт секрет! Пропорции известны:

Семь к одному, и получи “М-200”.

Идея, впрочем, заключилась в том,

Что остальное сделают потом.

 

*        *

     *

Душа моя очнулась и болит

И, как ребенок, в грудь мою уткнулась.

А что болит — она не говорит,

Мы никогда не поминаем юность!

Всю ночь ее качаю, чуть дыша.

Забудь меня, усни, моя душа.