ТЫ МИМО НА ПЛОТУ ЛЕТИШЬ

В пальтишке старомодном, рыжем
стояла ты в дверях ларька.
И ростом показалась ниже,
и обувь как у мужика.

Безжалостное разрушенье
красы почти что неземной
рождало тяжкое смущенье
во мне, застывшем пред тобой.

И, зная, что любил когда-то
я свет твоих татарских глаз,
ты улыбнулась виновато,
что вот, мол, не убереглась.

Я подошел, стою, сутулясь:
— Ну хоть бы изменилась ты!.. —
И на мгновенье вдруг вернулась
тень позабытой красоты.

По берегам повален лес
локтями ледохода.
На холмике повыше — крест,
бессмертье и свобода.
Кто, русский здесь лежит, латыш
или с Поволжья немец?
Ты мимо на плоту летишь,
высматривая нерест...
Своя любовь, своя беда
у каждого на свете.
И как понять, что навсегда
мы ляжем в недра эти?!
Уже пора?.. Но наш народ
еще не выбрал веры:
Коран и Библию берет,
ножи и револьверы...

И все-таки свобода,
какая-никакая,
дороже для народа,
чем водка дармовая.

Но водка дармовая
да сабля удалая
роднее для народа,
чем нищая свобода.