Прочитав в девятом номере “Нового мира” за 1995 год “Воспоминания о Сергее Есенине” Екатерины Эйгес с предисловием С. Шумихина, я, племянница Эйгес, сочла возможным и, может быть, полезным, хоть и с опозданием, внести дополнения и некоторые уточнения. Автор предисловия, естественно, не мог располагать точными сведениями о семье Екатерины Романовны, которые хорошо известны мне, близко знавшей ее, ее друзей, всех родных, упомянутых в “Воспоминаниях”.
Екатерина Романовна Эйгес-Александрова родилась 27 февраля (12 марта нового стиля) 1890 года в Брянске. Была десятым, последним, ребенком в семье земского (позднее городского) врача Романа Михайловича Эйгеса, служившего в разных городах Харьковской, Орловской и других губерний. За участие в русско-турецкой войне в 1874 года Роман Михайлович получил чин действительного статского советника и личное дворянство, что дало ему право служить вне черты оседлости, и все дети Эйгеса получили возможность окончить высшие учебные заведения и впоследствии, став специалистами высокого класса каждый в своей профессии, творчески реализоваться. Рано ассимилировавшись, окончив в 1870 году Московский университет, отец, росший сиротой, не знал и не передал детям еврейских традиций. Младшая дочь в большой, дружной, одаренной семье, Екатерина Романовна росла избалованной и нежно любимой шестью братьями и двумя сестрами. Она рано приобщилась к русской поэзии и музыке. Несмотря на частые переезды из одного провинциального городка в другой, в доме сохранилась хорошая библиотека. Обилие немецкой классики свидетельствовало о вкусах матери Екатерины Романовны — Софьи Иосифовны, которая, несмотря на почти ежегодные роды, находила возможность переводить с немецкого классическую литературу. В ее переводе неоднократно издавался “Вертер” (в издании “Academia” указан инициал не С., а А. — мать, помогая старшей дочери-гимназистке переводить роман, для поощрения указала ее инициал). Софье Иосифовне также принадлежит перевод с немецкого драмы “Шакунтала” Калидасы (в 1914-м поставлена в Камерном театре в Москве в более позднем переводе К. Д. Бальмонта). Небольшие гонорары за эти переводы и пособия “по многодетности” от жертвователей еврейских общин (в городах, где они существовали) помогали весьма скудному бюджету семьи. Отец был бессребреник и не брал денег с бедноты за леченье. Однако, несмотря на бедность, все дети учились игре на фортепьяно и немецкому языку. Мать взяла в дом сироту из прибалтийских немцев, говорившую с детьми только по-немецки и обшивавшую семейство.
Став взрослыми и переехав в разное время в Москву, братья и сестры Екатерины Романовны сохраняли тесные родственные связи, особенно четверо младших; старшие, уже “выбившись в люди”, материально помогали младшим. Стойкие трудовые навыки, приобретенные в отрочестве (многие со старших классов гимназии давали уроки, в студенческие годы преподавали, живя в семьях богатых людей), помогли Эйгесам в трудные годы революции и последующей разрухи. Екатерина Романовна поселилась вместе с братьями — художником Вениамином и литератором-пианистом Иосифом — в одной квартире, снятой для всех сестрой Надеждой — биологом, позднее педагогом-педологом.
Несмотря на трудный быт в годы революции и гражданской войны, Екатерина Романовна вспоминала это время как насыщенное творческими интересами и разнообразными устремлениями окружавших ее родных и их многочисленных друзей, ярких индивидуальностей, членов различных художественных объединений (в том числе бывшего “Бубнового валета”), поэтических кружков и проч. В доме происходили диспуты, часто шутливые споры, домашние концерты. Екатерина Романовна, очень красивая и общительная, несмотря на серьезные занятия на математическом факультете, была центром этой компании одаренных молодых людей, писавших стихи, участвовавших в выставках, музицировавших. Екатерина Романовна также с юности писала стихи (сохранилась тетрадь), но в ее поэтических опытах, даже более зрелых лет, заметны сентиментальность, некоторое жеманство, они мало отражали время и не носили следов влияния стихов ее поклонников и друзей, например пролеткультовца Василия Васильевича Казина или футуриста Тихона Васильевича Чурилина.
Хотя познакомилась Екатерина Романовна с Есениным в Союзе поэтов, их дружба не могла быть основана на общности поэтических вкусов. Что же могло привлекать в ней Есенина и что сближало столь разных по биографическим, жизненным, культурным и проч. особенностям людей? Кроме внешней привлекательности (Катя была похожа на Зинаиду Райх — все, знавшие обеих, утверждали это), она была интеллигентна, начитанна, очень добра, образованна, с широкими, хотя, возможно, и поверхностными интересами, отличалась заботливостью и умением создать вокруг себя в любых условиях атмосферу уюта и женственности; с ней было в ее молодые годы легко и “отдыхательно”. Возможно, именно эти качества, столь резко отличавшиеся от пристрастий окружавшей Есенина среды, и привлекали поэта к ней, в ее уют и благонравие, целомудрие и нежную заботливость старшей и ничего не требовавшей от него подруги. Правда, известны случаи проявления Есениным ревности к Екатерине, очень кокетливой и любящей всеобщее внимание, но никогда не проявлявшей легкомыслия в отношениях с поклонниками и друзьями. Она пишет в “Воспоминаниях”, что, в противоположность Мариенгофу, Есенин “любил более скромных и серьезных”, ценя ее и за эти качества и причисляя, по его терминологии, к “зрячим”.
Отношения Екатерины Романовны с Есениным прекратились в 1921 году в связи с ее замужеством (недолгим и неудачным). Есенин в 1922-м уехал за границу с А. Дункан, и после его возвращения они больше по-домашнему не встречались. Муж Екатерины Романовны, математик Павел Сергеевич Александров (будущий академик, создатель научной школы по топологии), вернувшись в 1924 году из командировки во Францию, порвал с женой, но сохранил дружеские связи с ее родственниками (он был учеником гимназии в Смоленске, где, по его словам, ему привил любовь к математике его учитель, брат Екатерины Романовны Александр).
В начале 30-х годов Екатерина Романовна переехала к самому старшему из братьев — композитору и преподавателю фортепьяно. В ее маленькой уютной комнатке над кроватью висел есенинский коврик с Георгием Победоносцем, почему-то она полюбила все миниатюрное — на полках стояли маленькие, красиво переплетенные поэтические томики, чай наливала в крошечные кофейные чашечки. Все было какое-то игрушечное, детское, изящное, напоминало кукольный домик. Культурных интересов она не утратила, но работала мало. Увянув и утратив поклонников, стала ближе к родне, внимательна к многим племянницам, по-прежнему была ласково-заботлива.
В середине 30-х годов Екатерина Романовна вышла замуж за своего бывшего сотрудника, видного библиографа, работавшего в библиотеках ВТО и Иностранной библиотеке, Николая Ивановича Пожарского и переехала к нему на Машкову улицу, где он жил с семьей сестры. Отношения у них были вежливо-уважительные, но казались прохладными — обращались они друг к другу на “вы”. Она окружила мужа заботой, но радости там не ощущалось.
Умерла Екатерина Романовна 17 июня 1961 года в Москве, недолго болея раком, самоотверженно ухаживая за больным раком же мужем, но неожиданно опередив его в смерти.