РУССКАЯ КНИГА ЗА РУБЕЖОМ

РУССКАЯ КНИГА ЗА РУБЕЖОМ

Поразительнейший факт: в Югославии, в стране, с именем которой в нашем сознании прочно закрепилось слово “война”, с 1992 года регулярно выходит на сербохорватском языке издание, целиком посвященное русской литературе и культуре, — “Руски алманах”. Довольно солидный том — около трехсот страниц, формата чуть меньше, чем новомирская страница, прекрасная бумага, мелкий и при этом хорошо читаемый шрифт, красочная, но не кричащая обложка. Издатель — Раша Ливада. Главный редактор — Зорислав Паункович. Редакторы: Корнелия Ичин, Ирена Лукшич, Душко Паункович, Ениса Успенски. Эти имена я привожу здесь вдобавок потому, что все они представлены в альманахе еще и как наиболее активные переводчики русской литературы. К этому переводческому списку надо добавить имена Петра Вучича, Бисерки Райчич, Алексея Арсеньева, Марианы Булашович, Драины Ромадански, Радмилы Мечанин, Пешара Вуйчич и других, чтобы хоть как-то представить коллектив, силами которого делается альманах.

Не имея возможности оценить уровень переводов, попытаюсь описать характер задачи, поставленной перед собой издателями, и уровень ее решения.

Структура этого издания повторяет традиционную структуру русского толстого литературного журнала. Здесь “корпусная” часть — проза, поэзия, мемуаристика, и “петитная” — эстетическая, философская, историческая, литературно-критическая эссеистика.

Проза в четырех вышедших выпусках альманаха представлена творчеством Владимира Маканина, Михаила Кураева, Олега Базунова, Людмилы Петрушевской, Сергея Довлатова, Зуфара Гареева, Нины Садур, Сергея Каледина, Вячеслава Пьецуха, Юрия Мамлеева.

Поэзия: Сергей Аверинцев (духовные стихи), Ольга Седакова, Виктор Коркия, Леонид Аронзон, Леонид Губанов. (Этот список покороче: возможно, тут срабатывает “европейское” отношение к месту поэзии в периодике.)

Публикации: Гайто Газданов, Георгий Иванов, Зинаида Гиппиус, Елена Гуро, Михаил Кузмин, Максимилиан Волошин, Леонид Добычин, Сигизмунд Кржижановский и другие.

При некотором временнум отставании (перед нами срез нашей литературной жизни скорее конца 80-х, чем 1992 — 1994 годов) — впрочем, отставании понятном: требовалось время для перевода на сербохорватский, на подготовку издания — список этот выглядит вполне репрезентативным. Конечно, здесь могли быть и другие имена, также определявшие литературу тех лет, но и данный подбор достаточно объективно демонстрирует характер художественного мышления современной литературы.

Это “корпусная” часть, теперь — о “петитной” (разделение условное — весь альманах набран одинаковым шрифтом). При обилии рубрик (“Взгляды”, “Рецепция”, “Письма”, “Портрет”, “Разговор”, “Критика” и т. д.) и разнообразии помещенных там материалов нет ощущения бесформенного случайного собрания. В отборе и размещении текстов видна своя логика. Здесь отражается не только культурная жизнь России, но и процессы, идущие, видимо, в культурной жизни Югославии, определяющие интерес именно к этим, а не другим явлениям нашей эстетической, философской, исторической и политической мысли. Прежде всего это внимание к ключевым, переломным моментам русской истории XX века, имевшим значение и для всей Европы, и для славянской Европы в первую очередь. В рубрике “Под созвездием секиры” (№ 5) напечатаны извлечения из сочинений Василия Розанова, Алексея Ремизова, Георгия Федотова, Бориса Эйхенбаума, Ивана Бунина, посвященных Октябрьской революции. В № 1 дана подборка мнений западных гуманитариев о солженицынской концепции возрождения России: Пьера Бриансона, Мишеля Тати, Витторио Страда, Жоржа Нива, Альберто Калавари и других. В № 5 — лагерные воспоминания Дмитрия Панина, прототипа Сологдина из “Круга первого”.

Русская историческая и философская мысль представлена отрывками из книги Николая Данилевского “Россия и Европа”, статьями Бердяева “Философская истина и интеллигентская правда”, Михаила Гершензона “Творческое самосознание” из сборника “Вехи”, фрагментами из книги Розанова “Люди лунного света”, работами Льва Гумилева и Георгия Гачева.

Другая сквозная тема альманаха — взаимодействие наших культур и литератур. Прежде всего это интерес составителя альманаха к фигурам русских эмигрантов. В № 2 публикуется проза русских писателей, оказавшихся в Югославии, — Владимира Вольда, Виктора Экстердорфа, Михаила Иванникова, Екатерины Траубер. Очерки Бисерки Райчич о пражском периоде жизни Марины Цветаевой, Виктора Кривулина о Сергее Дягилеве, Алексея Арсеньева о Нине Берберовой — в № 5.

В разделах эстетики и литературоведения выступают не только русские авторы (скажем, Константин Кедров с работой “Вселенная Велимира Хлебникова” — № 3), но и польский исследователь Йозеф Чапски (“Противостояние: Розанов — Мориак” — № 3), американские поэты и культурологи Майкл Дэвидсон, Лин Хейниэн, Рон Силлимен, Баррет Уоттен, написавшие в соавторстве оригинальное исследование “Ленинград” (№ 5).

Довольно широк, хоть и специфичен, охват рецензионного отдела — от “громких” книг Шафаревича и Лимонова до мемуаристики Анастасии Цветаевой, прозы Гайданова, драматургии Льва Лунца, альманахов “Живая старина” и “Вестник новой литературы”.

Значительный, повторяю, объем каждого выпуска альманаха и разнообразие материалов не позволяют в короткой заметке представить его содержание во всем богатстве, но уже из перечисленного можно увидеть ряд несомненных достоинств этого издания. Прежде всего — достаточно высокий уровень культуры. Полнота картины современной русской литературы, разумеется, в той степени, в какой это вообще возможно в ежегоднике. А главное, наличие определенной концепции, согласованность и неслучайность помещаемых материалов. Видимо, это одно из наиболее серьезных и культурных изданий за рубежом, посвященных русской культуре и литературе.

...И все-таки как это получилось, что именно в Югославии, именно там, где “грохочут пушки”? Кто взял на себя труд организовать и обеспечить сложнейшую работу большого коллектива редакторов, переводчиков, литературоведов? На титульном листе “Руски алманаха” значится: “Покровитель — СРПСКИ ПЕН ЦЕНТАР”. Именно так: пен-клуб, международное писательское сообщество, как раз и созданное вот для такой работы — не для внутрицеховых разборок и коммунальных дрязг, а для защиты литературы, для обеспечения ее жизнедеятельности даже в таких непростых условиях, какие сложились сегодня на территории бывшей Югославии.

С. К.