ОЛЕГ ХЛЕБНИКОВ
*
ПРЕЖНИЕ ЛЮДИ
* * *
Ложились рано — с курями,
вставали рано — с петухом,
были близко знакомы с краями
города и света...
Кругом
Времена туманные стояли.
И картошку меньше он ценил,
чем крупу и макароны,
едва ли
пуль боялся больше чернил.
А она девиц осуждала,
что рожать не больно хотят,
ангела с небес ожидала,
в проруби топила котят.
И стоял их домик под небом,
и светился ночью любой
разве снег на крыше,
и снегом
заносило их с головой.
* * *
Мир делился на чужое и свое,
своего намного больше было в нем:
дом, и дворик, и домашнее зверье,
даже облако над крышей и двором.
Вся родня была своя — ходила к нам,
и встречали мы ее своей стряпней.
А чужие жили где-то по краям
гулкой сферы, переполненной родней.
Но скользила эта сфера по оси
и по бревнышку теряла на лету
старый сруб, такой обычный на Руси:
голубь сизый да наличники в цвету.
А внутри переносили хуже нет
с каждой новою весной такой полет,
только встав из-за стола, качнулся дед,
вот уж бабушка с постели не встает.
И все меньше оставалось своего,
и нездешним потянуло от стены.
И на собственную жизнь и естество,
вырастая, я смотрел со стороны.
Да, как будто это журавлиный клин,
полетел за горизонт семейный клан...
Выйдут сроки, и останусь я один —
и тогда сооружу аэроплан.