Кабинет
Андрей Василевский

Вячеслав Сухнев. Встретимся в раю


Вячеслав Сухнев. Встретимся в раю

ВЯЧЕСЛАВ СУХНЕВ. Встретимся в раю. Роман. “Урал”, 1992, № 9.

Сентябрьский специальный номер “Урала”, дошедший до Москвы только весной этого года, весь занят приключенческо-футурологическим (условно говоря) романом Вячеслава Сухнева. Время действия книги — начало XXI века, до которого, впрочем, осталось совсем немного.

Тон повествованию задают эпиграфы из пророков Исайи и Иеремии. Образ будущего, разумеется, мрачен: глобальное нарушение климата; атомные станции, качающие энергию на Запад, грозят неминуемыми катастрофами; страна, что называется, распродается иностранцам, регулярная армия распущена, но действует эффективная служба гражданской безопасности; в то же время в засекреченных центрах ученые делают сверхсложную космическую технику, а большевистско-казацкое (!) подполье для пополнения кассы торгует наркотиками... Да, и повсюду, как знаки беды, висят тарелки инопланетян.

О стиле говорить не приходится. Роман написан не плохо и не хорошо, а — никак. То есть именно так, как и должны быть написаны этого рода книги (одноразового, да простит меня автор, использования), чтобы стилистические упражнения не отвлекали зря от сюжета. Сюжет же пересказывать не имеет смысла. Достаточно сказать, что он держит читателя в напряжении до последних страниц (разумеется, читателя, который в принципе читает подобные романы).

Мне уже приходилось на страницах “Нового мира” (1990, № 5) писать о такого рода антиутопиях. Поэтому я сразу полез смотреть год написания романа. Там стоит: 1989—1990. Сначала я, грешным делом, подумал, что датировка, может быть, не совсем точна, сдвинута на год-полтора назад, чтобы хоть частично отвести упреки в подражании кабаковскому “Невозвращенцу” и другим уже изданным книгам с футуро-эсхатологическим оттенком. Но, вчитавшись в роман, я понял, что дата точная.

Дело в том, что образ будущего в романе В. Сухнева выведен из тенденций именно “позднегорбачевского” периода перестройки. Тогда, например, было уже ясно, что Ленинграду возвратят одно из его прежних названий, но автор решил, что Петроград, а оказалось — Санкт-Петербург. Было ясно, что станцию метро “Площадь Ногина” рано или поздно переименуют, но автор считал, что в “Варварку”, а оказалось, что в “Китай-город”. Но это, конечно, мелочи. Важнее другое. Во время написания романа, при Горбачеве, было уже видно, что Союз разваливается, предсказать это автору было нетрудно, но он еще надеялся на возможность Российской конфедерации (как я понял, с Белоруссией и Украиной). Или: нетрудно было предсказать возникновение квазикапиталистической системы, но невозможно было представить жизнь без продовольственных карточек (то есть писалась книга до “либерализации” цен, после которой деньги подешевели, но товар появился). И самое показательное: в романе В. Сухнева КПСС самораспустилась на своем чрезвычайном съезде в 1995 (!) году, причем то был маневр коммунистической номенклатуры, чтобы сохранить реальную власть и на новом витке спирали снова появиться в прежнем обличии. Очевидно, что прогнозировать это можно было только до августовского “путча”, хотя ничего невероятного в предложенной автором версии не было. Теоретически не было. Но история идет своим собственным путем — неожиданным и для политиков и для писателей.

Что ж, будем живы — сами все увидим. Кстати, “Новому миру” автор не сулит скорого разорения; “Они обогнули здание министерства и вошли в короткий Путинковский переулок, который давно превратился в обычный проходной двор... В окнах редакции “Нового мира” висела реклама романа какого-то Вячеслава Сухнева. Вануйта покосился на фамилию под серьезной усатой физиономией и машинально отметил: нет, ничего не читал...” Ну-ну, кто знает, подождем до начала следующего века.

Да, еще: слишком много опечаток, начиная с обложки (“ВСТЕРтимся в раю”), далее везде...

Вход в личный кабинет

Забыли пароль? | Регистрация