*
* *
Ребёнок приходит в детскую, подхваченный колыбелью,
Под тёплым парусом огибающей острова,
Рифы книжного шкафа, где поёт Лорелея (учи слова),
На вселенский завтрак разбудит колокол корабельный,
Все от сфинкса до скифа придут на мамины кружева
И отведают звёздный пирог нежности беспредельной.
Все мы общего детства, сквозь время растущего, разнокалиберная листва.
Но другие рождаются сразу взрослыми в мир как он есть,
Кроме материного горя им нечего есть, и лесть
Мира, за стеклом мерцающего, вызывает месть.
И разделаться сладко со слабым своим врагом,
Как поганки кудрявой мерзость пнуть сапогом
И ошмётки её вуалей растереть. А колыбель пригодится в дом.
Детская приходит в ребёнка, охваченного волной
Ужаса, когда он мучим и наг, взросл и одинок,
Сомневаясь в своей природе, к ночи четвероног,
Укрепляет стенки души, втоптанной в перегной,
Чтобы стала душа в мягком теле косточкой костяной,
Из которой поднимется дуб колыбельный вечной весной.
* * *
Моей бабушке Тамаре Жук (Теремовой)
Жук-листоед
Листы листает,
Глотатель страниц,
А сам иностранец.
Дочка садовника всё время болеет, всё время читает.
Отец-чародей
Учит соседей
Растить помидоры,
Привозит дары:
Младшей дочери мишку, старшей уборы,
Средней — книжку, новенький переплёт,
Ветер листья треплет.
Средняя
Среди дня
Засыпает,
Солнце поёт,
Ночью глотает за томом том.
Потом
В школе Лёшка нарисует жука,
Покажет бумажку,
Получит книжкой по голове,
Поймает на слове...
Ещё до выпускного,
войны,
свадьбы,
судьбы,
книжного шкафа,
детей,
внуков,
правнуков
Часики
1
Каждое семечко в сердцевине своей
Знает, каким бы оно проросло в Раю,
Там, где достаточно в почве воды, солей
И бесконечно солнце на листья льют.
Но в равномерном круге своих ветвей
Можно ль медовому плоду создать уют,
Там, где ни пчёл, ни птиц, ни в почве червей,
А те, кто есть, не знают кличку свою?
2
Тянется выше макушкой живой
Грушица.
Слышит преграду над головой.
Рушится
Высокоростности план корневой.
Столько годов, и всё ради потерь
Строиться?
Ты просчиталась, глухая тетеря,
Троечница,
Не передвинешь ведь корень теперь.
Вдруг делает рывок
Вбок
И растёт кубической параболой.
Точка осознания —
Начало координат.
Шаблоны следует отложить
Влёт,
Когда почуешь, откуда свет
Льёт.
Сегодня можно начать жить
Вновь.
Ах, знать бы сразу верный ответ!
Но
Второй попытки ни у кого
Нет.
3
Дерево вырастает, как город,
Древен и горд,
Крона пьёт свет, корни — воду,
Пересечение воздушных путей, невидимых паутин,
Встречи с дорогими другими:
Червя и червонной ягоды,
Мухи и мухоловки,
Палочки и палочника.
Мы друг другу антонимы и омофоны.
Изучай языки:
Слова соловья,
Бычанье пчелы,
Расцветки цветов.
Стремись в мегаполис рощи,
Где в богатых зелёных воланах
На разных волнах
Гул сражений и сооружений,
Сближений, соблазнов,
Ворожбы и вражды,
Праздник, с которого не уходят порожним.
Вот твой невозможный возлюбленный взлетает с опасной ветки,
Вот твой посторонний поёт на языке иностранном.
4
Есть счастливцы и счастливицы…
М. Цветаева
Есть леса и перелески,
Что в работе безымянной
Ткут из солнечного блеска
Одеяла для семян,
Что из ливня варят соки.
Но есть избранны иные,
Спрятаны в саду высоком,
От тревог сохранены.
Это не птица, не мотылёк
На сладость твою стремится.
Горе-горе тебе, ты привлёк
Человека тяжку десницу.
Будет цветок облачён в слова,
Взращён махров и наряден,
Словно возлюбленные божества,
Ио иль Ариадна,
Те, что живут с девичества вдовы,
Бесплодны в небе лежат,
Ибо жизни растений садовых
Себе не принадлежат.
5
Но если Он решит, что это будешь ты,
Что не напрасны страстные мечты
О детстве, переданном по наследству,
Тогда против всего найдётся средство
Чертог воздвигнется из пустоты.
Мы не про то, чтоб жить и выживать,
В любом бою мы проиграем сходу,
Но если Он решит, найдёт лучи и воду,
Чтоб обмануть угрюмую природу
И непогоду перезимовать.
Костянке или семечке живой
Есть в парнике отдельная квартира,
Табличка с именем над головой,
Чтоб прорасти ещё оторванней от мира,
Ещё неистовей в расцветке дождевой.
* * *
Всё, к чему он прикасается, становится любовью,
Берёт кусок хлеба, и тот превращается в любовь,
Берёт пригоршню орехов, и они оборачиваются любовью,
Поэтому он давно ничего не ел.
Но если ты хочешь забрать его сердце — у него нет сердца,
Но если ты хочешь остаться в его сердце — у него нет сердца,
Потому что сердце — это граница, а любовь не знает границ.
Маме кожа становится велика, идёт складками,
Маме сердце становится велико, выпрыгивает из груди,
Лодочка-колыбель, приходи ко мне, приходи.
Мама уменьшается в мире, растущем, как будто сын,
Выторговывает себе секунды или часы,
И он всегда обнимает её, как воздух, ласков или горяч,
Но не приходит, потому что встреча — это граница, а любовь не знает границ.
Дачи
Моей маме Елене Теремовой (Югай)
Молочные реки, кисельные берега.
Комендант дядя Петя с Альмой, чтобы оберегать.
Не ходите за территорию, там жижа, бездна и гать.
Мальчики-девочки на закате бегут в фут-… «гол!»
Соловьи расщёлкивают голоса, таволги гул.
А потом в туманную реку. А месяц гол.
Нужно собрать по домам тонкий фарфор, кружево-нафталин,
За кофе и польским печеньем к тёте Шуре. Кто-то один
В полночь пролезет за территорию и принесёт люпин.
А потом — смотреть на робкую Вегу в белой ночи,
Разговоров недоговорённых и книг недочи…
Завтра приедут родители, но сегодня у нас ключи.
Приедут и будут играть в бильярд, а после — в слова,
Им под страхом изгнанья нельзя ни пахать, ни сеять, ни забывать,
Кто их создал, и с древа познания плоды срывать.
Ели, леса,
За ними заборы,
Дальше дачи
И магазин.
В нём колбаса
Телячья,
Конфет наборы,
Корзины
Яблок-апельсинов
И прочие чудеса,
Вобла сушёная,
Детское питанье…
Муж сестры,
Киномеханик,
Показывал им кино.
Они ходят в светлых костюмах,
Смотрят это кино,
Пьют винцо,
И продавщица всех знает в лицо.
Листок
— Я не готов.
— Ты никогда не будешь готов.
— Буду, но в срок,
Не раньше, не позже, а ровно в срок.
Ветка листок
Держит за тоненький черешок.
Семя лет сто
Ждёт и вдруг пускает росток.
Страшно взрослеть,
Страшно рождаться и умирать.
Как я расту?
Страшно расти сквозь темноту,
Выпустить цвет
И прогадать, и проиграть.
Страшно листу:
— Не отпускай меня в пустоту.
Я не готов.
— Ты никогда не будешь готов.
Времени рок
Окна забьёт, зажжёт костерок,
Летний улов
Грубо повыметет из углов.
Лучше бы в срок
Силы собрать и сделать прыжок.
Ребёнок приходит в детскую, подхваченный колыбелью,
Под тёплым парусом огибающей острова,
Рифы книжного шкафа, где поёт Лорелея (учи слова),
На вселенский завтрак разбудит колокол корабельный,
Все от сфинкса до скифа придут на мамины кружева
И отведают звёздный пирог нежности беспредельной.
Все мы общего детства, сквозь время растущего, разнокалиберная листва.
Но другие рождаются сразу взрослыми в мир как он есть,
Кроме материного горя им нечего есть, и лесть
Мира, за стеклом мерцающего, вызывает месть.
И разделаться сладко со слабым своим врагом,
Как поганки кудрявой мерзость пнуть сапогом
И ошмётки её вуалей растереть. А колыбель пригодится в дом.
Детская приходит в ребёнка, охваченного волной
Ужаса, когда он мучим и наг, взросл и одинок,
Сомневаясь в своей природе, к ночи четвероног,
Укрепляет стенки души, втоптанной в перегной,
Чтобы стала душа в мягком теле косточкой костяной,
Из которой поднимется дуб колыбельный вечной весной.
* * *
Моей бабушке Тамаре Жук (Теремовой)
Жук-листоед
Листы листает,
Глотатель страниц,
А сам иностранец.
Дочка садовника всё время болеет, всё время читает.
Отец-чародей
Учит соседей
Растить помидоры,
Привозит дары:
Младшей дочери мишку, старшей уборы,
Средней — книжку, новенький переплёт,
Ветер листья треплет.
Средняя
Среди дня
Засыпает,
Солнце поёт,
Ночью глотает за томом том.
Потом
В школе Лёшка нарисует жука,
Покажет бумажку,
Получит книжкой по голове,
Поймает на слове...
Ещё до выпускного,
войны,
свадьбы,
судьбы,
книжного шкафа,
детей,
внуков,
правнуков
Часики
1
Каждое семечко в сердцевине своей
Знает, каким бы оно проросло в Раю,
Там, где достаточно в почве воды, солей
И бесконечно солнце на листья льют.
Но в равномерном круге своих ветвей
Можно ль медовому плоду создать уют,
Там, где ни пчёл, ни птиц, ни в почве червей,
А те, кто есть, не знают кличку свою?
2
Тянется выше макушкой живой
Грушица.
Слышит преграду над головой.
Рушится
Высокоростности план корневой.
Столько годов, и всё ради потерь
Строиться?
Ты просчиталась, глухая тетеря,
Троечница,
Не передвинешь ведь корень теперь.
Вдруг делает рывок
Вбок
И растёт кубической параболой.
Точка осознания —
Начало координат.
Шаблоны следует отложить
Влёт,
Когда почуешь, откуда свет
Льёт.
Сегодня можно начать жить
Вновь.
Ах, знать бы сразу верный ответ!
Но
Второй попытки ни у кого
Нет.
3
Дерево вырастает, как город,
Древен и горд,
Крона пьёт свет, корни — воду,
Пересечение воздушных путей, невидимых паутин,
Встречи с дорогими другими:
Червя и червонной ягоды,
Мухи и мухоловки,
Палочки и палочника.
Мы друг другу антонимы и омофоны.
Изучай языки:
Слова соловья,
Бычанье пчелы,
Расцветки цветов.
Стремись в мегаполис рощи,
Где в богатых зелёных воланах
На разных волнах
Гул сражений и сооружений,
Сближений, соблазнов,
Ворожбы и вражды,
Праздник, с которого не уходят порожним.
Вот твой невозможный возлюбленный взлетает с опасной ветки,
Вот твой посторонний поёт на языке иностранном.
4
Есть счастливцы и счастливицы…
М. Цветаева
Есть леса и перелески,
Что в работе безымянной
Ткут из солнечного блеска
Одеяла для семян,
Что из ливня варят соки.
Но есть избранны иные,
Спрятаны в саду высоком,
От тревог сохранены.
Это не птица, не мотылёк
На сладость твою стремится.
Горе-горе тебе, ты привлёк
Человека тяжку десницу.
Будет цветок облачён в слова,
Взращён махров и наряден,
Словно возлюбленные божества,
Ио иль Ариадна,
Те, что живут с девичества вдовы,
Бесплодны в небе лежат,
Ибо жизни растений садовых
Себе не принадлежат.
5
Но если Он решит, что это будешь ты,
Что не напрасны страстные мечты
О детстве, переданном по наследству,
Тогда против всего найдётся средство
Чертог воздвигнется из пустоты.
Мы не про то, чтоб жить и выживать,
В любом бою мы проиграем сходу,
Но если Он решит, найдёт лучи и воду,
Чтоб обмануть угрюмую природу
И непогоду перезимовать.
Костянке или семечке живой
Есть в парнике отдельная квартира,
Табличка с именем над головой,
Чтоб прорасти ещё оторванней от мира,
Ещё неистовей в расцветке дождевой.
* * *
Всё, к чему он прикасается, становится любовью,
Берёт кусок хлеба, и тот превращается в любовь,
Берёт пригоршню орехов, и они оборачиваются любовью,
Поэтому он давно ничего не ел.
Но если ты хочешь забрать его сердце — у него нет сердца,
Но если ты хочешь остаться в его сердце — у него нет сердца,
Потому что сердце — это граница, а любовь не знает границ.
Маме кожа становится велика, идёт складками,
Маме сердце становится велико, выпрыгивает из груди,
Лодочка-колыбель, приходи ко мне, приходи.
Мама уменьшается в мире, растущем, как будто сын,
Выторговывает себе секунды или часы,
И он всегда обнимает её, как воздух, ласков или горяч,
Но не приходит, потому что встреча — это граница, а любовь не знает границ.
Дачи
Моей маме Елене Теремовой (Югай)
Молочные реки, кисельные берега.
Комендант дядя Петя с Альмой, чтобы оберегать.
Не ходите за территорию, там жижа, бездна и гать.
Мальчики-девочки на закате бегут в фут-… «гол!»
Соловьи расщёлкивают голоса, таволги гул.
А потом в туманную реку. А месяц гол.
Нужно собрать по домам тонкий фарфор, кружево-нафталин,
За кофе и польским печеньем к тёте Шуре. Кто-то один
В полночь пролезет за территорию и принесёт люпин.
А потом — смотреть на робкую Вегу в белой ночи,
Разговоров недоговорённых и книг недочи…
Завтра приедут родители, но сегодня у нас ключи.
Приедут и будут играть в бильярд, а после — в слова,
Им под страхом изгнанья нельзя ни пахать, ни сеять, ни забывать,
Кто их создал, и с древа познания плоды срывать.
Ели, леса,
За ними заборы,
Дальше дачи
И магазин.
В нём колбаса
Телячья,
Конфет наборы,
Корзины
Яблок-апельсинов
И прочие чудеса,
Вобла сушёная,
Детское питанье…
Муж сестры,
Киномеханик,
Показывал им кино.
Они ходят в светлых костюмах,
Смотрят это кино,
Пьют винцо,
И продавщица всех знает в лицо.
Листок
— Я не готов.
— Ты никогда не будешь готов.
— Буду, но в срок,
Не раньше, не позже, а ровно в срок.
Ветка листок
Держит за тоненький черешок.
Семя лет сто
Ждёт и вдруг пускает росток.
Страшно взрослеть,
Страшно рождаться и умирать.
Как я расту?
Страшно расти сквозь темноту,
Выпустить цвет
И прогадать, и проиграть.
Страшно листу:
— Не отпускай меня в пустоту.
Я не готов.
— Ты никогда не будешь готов.
Времени рок
Окна забьёт, зажжёт костерок,
Летний улов
Грубо повыметет из углов.
Лучше бы в срок
Силы собрать и сделать прыжок.
ОБ АВТОРЕ
Левочская Елена Федоровна (Лета Югай), старший научный сотрудник Лаборатории комплексных исторических исследований и доцент кафедры гуманитарных дисциплин Российской академии народного хозяйства и государственной службы, Москва (РАНХиГС). Окончила Вологодский государственный педагогический университет и Литературный институт им. А. М. Горького. Кандидат филологических наук. Автор монографии «Челобитная на тот свет: вологодские причитания в ХХ веке» (М., 2019) и пяти книг стихов. Лауреат премии «Дебют» в номинации «поэзия» (2013). Живет в Москве.
Статья написана при финансовой поддержке Российского научного фонда, проект № 23-28-01717 «Цветаевские костры как ритуал, культурная сцена и эмоциональное убежище».
The article was written under the financial support from Russian Science Foundation, project no. 23-28-01717 „Tsvetaeva fires as ritual, cultural scene and emotional refuge”.
Опубликовано в Журнале №6