Ирина Машинская родилась в Москве, окончила географический факультет и аспирантуру МГУ. Эмигрировала в США в 1991 году. Автор девяти поэтических сборников и нескольких книг переводов. Долгие годы была соредактором (вместе с Олегом Вулфом) журнала «Стороны света». Живет в пригороде Нью-Йорка.
Ирина Машинская
*
ПОЗДНО
Марш
Но край нам остался
шершавой
державы —
недораспиленный сад,
угрюмодержавный
родной неизменный
уклад.
Доходных дымов
позвоночник,
колоды
дворов доходяг,
кирпичная фабрика Крафта
крошится
на крапчатый снег.
Фонарного света
отвалы —
начищенный
блеском
позор,
краплёный снежок залежалый,
но арка во двор
Вот угол —
старушечий локоть,
крошится
кирпич-аноним,
обоссан, заплёван,
расколот,
но арка — живая над ним
Первая весна
Первым делом окна открываю.
Потом за почтой. Сразу под холмом
сворачиваю в улицу кривую —
за поворотом створ, и в нем знакомый свет.
Там наша яблоня чернеет у развилки —
под ней зимой устроили каток.
Две утки на катке,
одно дитя
уместятся на ветке.
Не яблоня, а яблони культя.
Тогда я снова сразу вспоминаю
смерть нашей маленькой семьи.
Втайне от людей я собираю
маленькие яблоки свои.
Поздно
какой же ты лях ты?
у бя брови шляхты а глаза — ребе
ни ребра ни тебя мне не надо
тебе
ни дома того ни в земле
да поздно
слепились
створки
Перед снегом
А. М.
На еврейском кладбище не найти ни камушка
подобрали все и разнесли
по квадратам шахматной земли
Кромкой вдоль ухоженной
серой травки скошенной
я иду искать
вот нашла асфальтовый ломоть
а внутри осколок беспородный
и ни выбить и ни отколоть —
и несу с цветами незаконными
как тебя тогда в Ньюарке навещать
(поздний чай и жалко уходить)
День с утра — двойные заоконные
сумерки
но фары так лучатся —
будто завернули в целлофан
а я еду руки мыть
и греться
Как грустна предзимняя земля
нью-джерсийская
сейчас она повалит
в черные и белые поля
В этот раз
Как неловко листок переходит дорогу
Тормози!! …
нет!
слава богу, коряга —
не лось
в этот раз не барсук, не енот
Не олень,
а матрас и мешок
прошлогодний листок, а не теплый усеянный еж
Сколько раз этот ужас
шоссейных обочин —
приближаясь —
огромных разорванных туш
на краю
невредимой твоей колеи,
пока разглядишь:
колесо!
взорванное! и еще
нет —
на полмили наверно подряд
побоище шин
как вообще не бывает
Хоть сегодня один пощажен
О всегда б так —
лишайники склон обживают
не одни голыши
ледниковою кладкой
мерцают
как скажи вообще не бывает
черепахи, ежи,
люди-лебеди не убывают