ШЛЮЗ

Касумова Анастасия Яковлевна родилась в Семипалатинске (Казахстан). В 2002 году окончила Санкт-Петебургскую академию театрального искусства (театроведение и театральная критика). Публиковалась в «Петебургском театральном журнале», работала в петербургской студии «Радио России», корреспондентом радиостанции «Эхо Москвы», публиковала статьи в некоторых московских изданиях. Рассказ написан в рамках обучения в мастерской Александра Гоноровского. Живет в Москве. В «Новом мире» печатается впервые.

Анастасия Касумова

*

ШЛЮЗ

Рассказ      
   

Маломерные суда шлюзуются до наступления темноты. К этому времени нужно не только войти в шлюз, но и выйти из него — а это еще час. Ночью ходят только грузовые. Остальным здесь в это время делать нечего.

— Первый шлюз яхте «Виктория».

Маломерные заходят в порядке очереди, всегда — вместе с грузовым или теплоходом. Поодиночке маломерки не шлюзуют. Для прохождения шлюза каждое судно должно иметь регистрационный номер и рацию для связи с диспетчером.

— Первый шлюз, ответьте яхте «Виктория».

Антон осторожно положил бутерброд на тарелку, подошел к умывальнику, стараясь не запачкать жирными пальцами, открыл вентиль, намылил руки… Рация на столе загудела.

— Первый шлюз. Есть кто живой?

Антон неторопливо вытер руки вафельным полотенцем.

— Мить, может, рация сдохла? — на помощь неведомому Мите пришел его дружок. Судя по голосу, изрядно навеселе.

— Сам ты сдох. Работает. — Голос Мити уже не был таким уверенным и беззаботным.

Антон улыбнулся отражению в зеркале над умывальником, подошел к столу, который стоял вплотную к большому панорамному окну, взял рацию:

— Кто вызывает первый?

Голос у Антона спокойный, уверенный. Он стал начальником вахты шлюза номер один неделю назад, но уже вошел в роль.

— Яхта «Виктория», регистрационный номер четыре-пять-восемь-ноль. На борту все исправно, экипаж в спасательных жилетах, хотим шлюзоваться в сторону Дубны. — Рация тараторила голосом Мити.

На его месте Антон бы тоже обрадовался. Погода стояла хорошая, впереди — выходные. У Антона на ближайшие дни были большие планы.

Антон видел «Викторию» из окна диспетчерской. Белоснежная красавица-яхта сверкала на солнце хромированными поручнями. На палубе толпились люди. Капитан, помогая длинноногой девушке в купальнике надеть спасжилет, наверное, пошутил, махнув рукой в сторону будки диспетчера. Послышался смех. Открыли бутылку шампанского. Сильные, уверенные в себе мужчины. Красивые молодые девушки. Лиц не разглядеть, но точно красивые. Других на таких яхтах не катают.

Антон посмотрел расписание движения судов, хотя мог бы спокойно пересказать его по памяти. Ближайший теплоход будет минут через двадцать. Можно шлюзовать «Викторию» вместе с ним.

Антон уже взял рацию, чтобы дать указания капитану, но тут в диспетчерскую заглянула Наташа:

— Привет. Обедать будешь?

Наташа увидела на столе недоеденный бутерброд и на мгновение стала похожа на обманутого ребенка, а потом снова превратилась в улыбчивую уборщицу, штатную сотрудницу шлюза номер один. Антон заметил превращение. Заговорил мягко, чуть покровительственно.

— Обязательно буду, Наташ. Но попозже. Через часок, идет?

Утром он решил, что пора пригласить Наташу вместе с дочкой на дачу — в деревенскую развалюху, оставшуюся от деда, но зато прямо на берегу Волги. Уже присмотрел мясо для шашлыка, но все никак не мог придумать, с какой стороны зайти. Наташа, хоть и принимала его осторожные ухаживания, ответных шагов не делала. Теперь, пригласив на обед, она как бы сама давала понять — опасаться нечего.

Наташа работала у них второй месяц. Местная, из Дубны. Как только исполнилось восемнадцать, сбежала в Москву. Вернулась через восемь лет, после неудачного замужества. Антон быстро выяснил, что замужества никакого не было. Был женатый любовник, который обещал развестись, но все тянул. Еще до рождения ребенка любовник в Наташе разочаровался, и она решила справляться сама. Потом заболела мать Наташи. Пришлось вернуться.

— Яхта «Виктория» шлюзу номер один. Ждем ваших указаний.

В комнату вбежала дочка Наташи. Девочку звали Даша, и Антону она не нравилась. Когда Наташа приводила ее с собой на работу, та без разрешения усаживалась за стол Антона и, не мигая, смотрела в окно. Даша увидела «Викторию» сразу. Она уставилась на нее и замерла, некрасиво открыв рот. Будто хотела закричать, позвать, замахать, но по пути передумала. И теперь просто таращилась на чертову яхту, будто ничего интереснее и важнее белой лодки, качающейся на волнах, не было.

Антон заметил, как к шлюзу подходит теплоход. На «Виктории» тоже его увидели, засуетились.

— Первый шлюз яхте «Виктория». Просим разрешения шлюзоваться вместе с теплоходом.

Помедлив, Антон ответил:

— Шлюзование запрещаю. Ждите.

— Первый шлюз, как это — ждите? Больше же нет никого. Первый шлюз — яхте «Виктория». Ответьте.

Капитан Митя нервничал. Антон его хорошо понимал — до следующего теплохода два часа с лишним, потом еще час — шлюзование. Считай, день потерян.

Антон выключил рацию и наклонился к девочке:

— Как у тебя дела?

Не обращая внимания на Антона, Даша таращилась в окно. Яхте пришлось отойти в сторону, чтобы дать теплоходу место для маневра.

— Даша, идем. Не мешай дяде Антону работать. — Наташа потянула Дашу за руку, почти выпихнула из комнаты. — Значит, через час?

Антон кивнул. Наташа еще раз улыбнулась и вышла, тихонько прикрыв за собой дверь.

Теплоход закончил шлюзование через тридцать семь минут. Антон сверился с расписанием — следующее судно, большегруз со стороны Дубны, будет через час с лишним.

Обедали на свежем воздухе. Наташа расстелила пакет на скамейке, выложила бутерброды и пирожки. Антон принес кружки с кофе. На выходе из шлюза раньше стояли гигантские Сталин и Ленин и смотрели друг на друга с разных берегов. Потом Сталина взорвали, и Ленин остался один. Каждая дубненская свадьба заезжает сюда после росписи. И они с Наташей поедут.

— Наташ, я что подумал… А давай махнем завтра ко мне на дачу.

Получилось хорошо. Голос спокойный, взгляд — на Ленина. Краем глаза Антон заметил, что Наташа замерла с пирогом в руке.

— Купаться рано еще, но можем позагорать.

Наташа положила пирожок.

— Но если ты не хочешь…

— Нет. Почему же. Давай. Давай поедем. — Голос Наташи креп с каждым следующим словом.

Остаток дня прошел спокойно. После большегруза со стороны Дубны никого не было. А в обратную сторону, где стояла, ожидая его разрешения, яхта «Виктория», то и дело подходили для шлюзования теплоходы и баржи. Было несколько маломерных судов. Антон шлюзовал всех, кроме «Виктории». На вопросы помощника капитана (капитан Митя больше не подходил к рации) он отвечал односложно: ждите. Чего? Когда? Пусть сами думают.

Ближе к вечеру Антону позвонили из управления. Начальство желало знать, почему «Викторию» не пускают в шлюз. Антон объяснил, что согласно технике безопасности… Начальник рявкнул, чтобы при первой же возможности шлюзовали. Антон ответил, что рад бы, но до вечера попутных судов нет, а вечером шлюзовать маломерное судно запрещено инструкцией. Яхта «Виктория» развернулась и поплыла обратно.

Утро резало глаз. Ни облачка на небе. Будто напоказ. Антон не любил такую погоду, когда хотелось ни с того ни с сего радоваться неизвестно чему, улыбаться дурацкой улыбкой и жмуриться, как обожравшийся кот.

Антон с трудом открыл покосившуюся дверь домика и понял, что с приглашением поторопился. В последний раз он был здесь, когда хоронил деда. Из-за влажности старые обои отошли от стен, мебель наполовину сгнила, повсюду стоял тяжелый старческий дух, выветрить который не было никакой возможности.

Увернувшись от рухнувшей балки, Антон достал из сарая кривоногий мангал. Дед с бабкой считали его бесполезной железякой, а сам обычай жарить мясо на палках — блажью. Антон помнил день, когда они с родителями привезли сюда мангал, тогда еще блестящий и ровненький. Не слушая ворчание деда, отец навалил березовых дров, заставил Антона собрать щепок. Мама нанизывала шашлык на шампуры. Бабка принесла с огорода помидоры и пучок зелени. Мясо было почти сырым, но Антон не хотел отдавать его на дожарку и грыз теплое, розовое, драл зубами, жевал и глотал.

Повзрослев, Антон, когда бывал в ресторане, всегда заказывал стейки прожарки рэр, с кровью. Он вдруг засомневался, правильно ли сделал, пригласив Наташу сюда, а не в приличный ресторан. Но тут же одернул себя. В ресторане дорого, и эффект не тот. Наташу после Москвы ресторанами не удивишь.

Стол Антон решил поставить под яблоней, недалеко от мангала. Постелил скатерть и стал прибивать ее по углам гвоздиками, чтобы не слетела от ветра.

— Привет, сосед.

Антон обернулся. Из-за забора на него глядел капитан яхты «Виктория». Антон шарахнул молотком по пальцу. Капитан Митя протягивал ему руку. И, конечно же, его не узнал.

— Будем знакомы. Дмитрий.

— Антон, — осторожно пожал руку.

— А я глазам своим не поверил сначала. В прошлом году, когда дед твой умер, я в командировке был. Вернулся, смотрю — дом заколочен уже. И телефон твой спросить не у кого. Никого почти из местных не осталось.

Участки у Волги со старыми халупами давно раскупили. Платили хорошо. Переселяли в приличные квартиры в городе. Кто хотел — получал наличными. Все по-честному, без обмана. Дед — один из немногих, кто уезжать отказался. Он всю жизнь проработал егерем, в городе был раза два, не больше, и деньги ему были не нужны. Дед еще лет семь здесь прожил. Умер в лесу, на одной из засидок, где охотники караулят кабанов.

— Если надо, могу тебе барбекюшницу свою дать. У меня штук пять разных. — Митя разглядывал кривоногий мангал.

Антон покачал головой — не надо.

— Ну, как хочешь. Если надумаешь…

Антон увидел Наташу с Дашей — в летних панамах, в платьях, будто не на садовый участок приехали, а на теплоходе кататься.

— Ну ладно, не буду мешать, — сказал Митя.

Наташа привезла продуктов, хотя Антон предупредил: покупать ничего не надо. И пирогов, которые Даша тут же начала есть. Из-за забора звучал смех, мужские и женские голоса.

— Весело у них, наверное. — Наташа кивнула в сторону забора. — Кто там живет, не знаешь?

— Понятия не имею, — соврал Антон. Он взял один из шампуров и стал снимать ножом куски мяса.

Шашлык оказался сыроватым. Наташа сделала вид, что не заметила, Даша, натрескавшись пирожков, есть отказалась. Наташа смотрела на яблоню. В прошлом году дерево не выдержало урожая, раскололось надвое, но не погибло и теперь зацвело снова.

Участок выходил к реке. Дед ходил сюда рыбачить, а купаться здесь уже лет двадцать никто не купался. На участке Мити был маленький ухоженный пляж с ровным желтым песком и большой причал, рядом с которым качались два катамарана и скутер. Яхты не было.

Антон пожалел, что не взял грабли — убрать мусор. Кое-как расчистил небольшой участок от палок, листьев и старого мха, расстелил одеяло. Они с Наташей уселись рядом.

— Я бы позагорала, — сказала Наташа и повернулась спиной к Антону. — Расстегни, пожалуйста.

Ухватившись за язычок молнии, Антон потянул вниз. Наташа легко повела плечами, взялась за подол и через голову сняла платье. Антон не удержался и потрогал ее спину. Наташа будто бы не заметила, поднялась с одеяла и пошла к Даше, которая уже залезла по колено в воду.

— Дашка, снимай платье, жарко. Заляпаешься еще.

Даша послушно начала снимать платье, но тут заметила яхту.

«Виктория» тихо шла вдоль берега. Даша так и стояла с задранным платьем, наблюдая за медленным приближением лодки к причалу. Митя стоял на борту и смотрел на них, прикрыв ладонью лицо — от солнца. Наташа одернула на Даше платье.

— Как отдыхаете? Ничего не нужно?

— Нет, спасибо. У нас все хорошо.

Митя остался на яхте, а помощник спрыгнул на берег и быстро пошел наверх, к дому.

— А мы мотор проверяли. Вчера барахлил вроде. Но нет, показалось. В поселок сейчас пойдем — если что-то купить надо или…

— Ничего не надо, спасибо. — Антон вложил в голос максимум вежливого раздражения, но Митя ничего не заметил. Он улыбался Даше.

Даша таращилась на яхту, раскрыв рот.

— Нравится? Хочешь поближе посмотреть? Если папка не против?

— Он мне не папка, — сказала Даша и побежала к яхте.

Митя помог ей взобраться на борт.

— Даша, вернись, мы уходим. — Антон сделал шаг, но Наташа остановила его.

— Пусть. Хоть немного вдвоем побудем, — сказала тихо.

— И правда, Антох, пусть. Ты не волнуйся, — сказал Митя, — мы туда и обратно. Полчаса максимум. Надо продуктов купить. Мои проснулись давно, а дома есть нечего. Мы же планировали на рыбалку вчера, но не срослось. А я еще и домработницу уволил.

— А чего так? — Антон решил поддержать разговор, чтобы не смотреть на Наташу и не думать, что значили ее слова про побыть вдвоем. Он имел в виду несостоявшуюся рыбалку, но Митя его не понял.

— Да она с проживанием, а мы здесь только в выходные бываем. Мне бы местную найти, приходящую…

Вернулся помощник. Митя завел двигатель.

— Веди себя хорошо, поняла? — сказала Наташа строго, но Даша ее словно не слышала.

Наташа и Антон пошли к себе. Наташа расстелила одеяло под яблоней.

— Ее теперь с этой яхты до ночи не выкуришь, — сказала Наташа и сняла лифчик.

Все закончилось слишком быстро. Наташа вздохнула и прижалась к его плечу.

— Тебе хорошо? — Он не успел ответить, как Наташа добавила: — Мне хорошо. Очень.

Антон обнял ее покрепче, зажмурился.

— Может, устроиться к нему домработницей? — Наташа высвободилась из объятий Антона, приподнялась на локте. — Ему даже не каждые выходные нужно. А деньги, наверное, хорошие можно попросить. По-соседски.

Антон поднялся, натянул трусы, взял джинсы.

— Антош, ты что, обиделся? — Наташа пыталась завязать на спине лямки купальника, но все никак не могла.

— Думаешь, мы ему нравимся? Поэтому он такой добрый?

— Я просто решила, что если мы с тобой…

— Он участок мой купить хочет. К деду несколько лет подкатывал, только ничего не вышло.

— Ну, даже если и хочет купить. Что такого?

Наташа справилась с лифчиком и теперь надевала платье.

— Если хорошие деньги предложит, почему нет? Далась нам эта дача.

Антон заметил, как она сказала: нам. И ему вдруг стало все неприятно: и Наташа, и эта дача, и яхта. И даже яблоня, которая точно была не при чем.

Собрались быстро. Продукты Антон загрузил в сумку Наташи. Митя уже вернулся, и вместе с Дашей они ковырялись в моторе. Даша строго посмотрела на Антона, который звал ее с берега.

— Я никуда не поеду. Я тут останусь с дядей.

— Собирайся давай. Мы дядю Антона задерживаем. — Наташа подошла к пристани.

— Не поеду, — уперлась Даша.

— Давай сделаем так, — подключился к обсуждению Митя. — Мы тебя сейчас прокатим на яхте, пять минут. А потом ты пойдешь к маме и дяде Антону.

— Не пойду я к нему. Это он виноват, что тебя вчера в шлюз не пустили. Я тебя из окна видела.

До Дубны ехали молча. Даша, получившая от матери пару затрещин, отвернулась к окну и за всю дорогу не произнесла ни слова. Как только машина Антона остановилась у дома Наташи, девочка выскочила и скрылась в подъезде. Антон выгрузил из багажника сумки.

— Может, помочь тебе?

— Нет, спасибо, не надо.

Наташа на прощание торопливо поцеловала Антона в щеку.

Наташа и Антон старательно избегали встреч друг с другом. Целыми днями он сидел в своем кабинете, а она приходила убирать вечерами, дождавшись, пока он уйдет с работы. Дашу больше с собой не приводила.

Стало совсем тепло. Почти лето. Антон решил пообедать на улице и, прихватив кружу с кофе и бутерброд, подошел к скамейке. На скамейке сидела Наташа.

— Будешь? — Антон протянул Наташе свой бутерброд.

Та помотала головой. Но не ушла. Антон сел рядом. Откусил бутерброд, отпил кофе. Они сидели на скамейке и смотрели на Волгу.

— На дачу не ездишь больше?

Антон не ответил, он смотрел на статую Ленина, возле которой копошилась очередная свадьба.

— Зря ты так с ним. Он неплохой человек. Добрый. Порядочный. Жену свою очень любит. И дочку. У него дочка в каком-то институте учится заграничном. Сама поступила, без всякого блата. Вика зовут. Он в ее честь яхту свою назвал.

Антон усмехнулся.

— Значит, ты с ним теперь.

— Работаю. По выходным.

Наташа ждала, что Антон скажет. Антон молчал.

— Ты приезжай, может, как-нибудь. На речку сходим.

Наташа поднялась со скамейки и, посмотрев сквозь него, сказала:

— Я думала, у нас все получится.

Однажды, когда Антону было десять, они с дедом ходили на кабана. На засидке, среди охотников, было скучно. Нужно было сидеть часами и ждать. Дед был терпеливым, а Антон все никак не мог долго оставаться на одном месте. Дед, видя раздражение остальных охотников, спустил его вниз — погулять. Антон рассматривал чью-то нору недалеко от засидки, когда почуял его. Небольшой кабан смотрел на него. Антон знал, что кабаны бывают свирепыми, хуже медведей, и боялся пошевелиться. Стоял, пока один из охотников не заметил кабана и не выстрелил. Испуганный кабан помчался на Антона. И рухнул в шаге от него. Дед, хоть и был уже старым, никогда не промахивался. Он слез с засидки, проверил кабана — тот был мертв. Подошли другие охотники, обступили деда: дружески хлопали по плечу, хвалили за меткость.

Испуганный Антон стоял в стороне, но ни дед, ни охотники не обращали на него внимания. Даже мертвый кабан смотрел стеклянным глазом сквозь него. Как будто его и не было.