КНИГИ

КНИГИ

_*

КОРОТКО

Юрий Буйда. Пятое царство. Роман. М., «АСТ; Редакция Елены Шубиной», 2018, 349 стр., 2000 экз.

Историко-философская фантасмагория.

Дарья Верясова. Муляка. Две повести. Екатеринбург, «Издательские решения», 2017, 142 стр. Тираж не указан (печать по требованию).

Документальная проза поэта и прозаика из Абакана. Книга вышла в издательской серии «Выбор Сенчина».

Андрей Ильенков. Веко. Екатеринбург, «Издательские решения», 2017, 222 стр. Тираж не указан (печать по требованию).

Книга стихов, с которых начинал свою литературную биографию известный уральский прозаик и кинодраматург Андрей Ильенков.

Константин Комаров. Быть при тексте. Екатеринбург, «Издательские решения», 2017, 460 стр. Тираж не указан (печать по требованию).

Завоевавший известность екатеринбургский поэт из нового поколения — как критик («Довольно давно я параллельно говорю стихами и говорю о стихах и о литературе в целом. При всей разности этих „говорений” — почва у них одна»).

Мастерская Е. К. Антология современной петербургской прозы. Составитель Е. Ю. Каминский; вступительная статья В. М. Шпакова; подготовка текста Т. В. Шапошниковой. СПб., Издательство «Журнал „Звезда”», 2017, 248 стр., 400 экз.

Рассказы петербургских писателей, написанные ими во время занятий в Мастерской психологической прозы при журнале «Звезда»; руководитель мастерской Евгений Каминский.

Леша Перский. Бешеная младость. Стихи. 1977 — 1981. М., «Перский», 2017, 188 стр., 500 экз.

Первая книга стихов в редчайшем жанре — позднего удивления: автор стихов, писавший их 30 лет назад (на рубеже 70 — 80-х годов), а потом писать стихи вообще переставший, прочитал свои юношеские стихотворения, удивился и издал книгой, потому стихи эти не потеряли своей энергетики.

Валентин Распутин. «Сибирь, Сибирь…» М., «Азбуковник», 2017, 400 стр., 2000 экз.

Эссеистская и очерковая проза Распутина о Сибири.

Владимир Тепляков. Лимонные липы. Книга стихотворений. М., «Водолей», 2017, 144 стр. Тираж не указан.

Новая книга стихов «московского рижанина».

Фан Фан. Пейзаж. Роман. Перевод с китайского и предисловие М. В. Семенюк. М., Издательство Восточной Литературы, 2017, 94 стр., 1000 экз.

Роман одной из самых знаменитых в сегодняшнем Китае писательниц, прозу которой критики относят к «китайскому неореализму».

Гузель Яхина. Дети мои. Роман. Предисловие Елены Костюкович. М., «АСТ; Редакция Елены Шубиной», 2018, 493 стр., 60 000 экз.

Второй роман молодой, но ставшей знаменитой после своего дебютного романа «Зулейха открывает глаза» писательницы.

^*

Георгий Адамович. «Последние новости». 1936 — 1940. Подготовка текста, составление и примечания О. А. Коростелева. СПб., «Алетейя», 2018, 968 стр. Тираж не указан.

Самое полное собрание публикаций Адамовича в парижской газете «Последние новости».

Ингмар Бергман. Шепоты и крики моей жизни. Перевод со шведского А. А. Афиногеновой. М., «АСТ», 2018, 352 стр., 2000 экз.

Мемуарная проза знаменитого кинорежиссера.

Елена Боннэр. Дочки-матери. Мемуары. М., «АСТ», 2018, 352 стр., 2000 экз.

Мемуары жены академика А. Сахарова, публициста, общественного деятеля, одной из ключевых фигур диссидентского движения в СССР Елены Георгиевны Боннэр.

Петр Вайль, Александр Генис. 60-е. Мир советского человека. М., «АСТ»; «Corpus», 2018, 432 стр. Тираж не указан.

Из классики русской эссеистики прошлого века.

Ив Готье. Владимир Высоцкий: крик в русском небе. Перевод с французского Елены Клоковой. М., «Центр книги Рудомино», 2018, 240 стр., 2000 экз.

Книга француза, жившего и работавшего в России, автора 12 книг о России, обладателя нескольких международных литературных премий, в том числе и за эту книгу о Высоцком.

Артур Конан Дойл. Жизнь, полная приключений. Перевод с английского М. Кореневой, М. Ремизовой, Е. Любимовой, А. Маркова. Вступительная статья, составление А. П. Шишкина; комментарий Т. Н. Шишкиной. М., «ПРОЗАиК», 2018, 443 стр., 3000 экз.

Мемуарная проза, а также письма и статьи Конан Дойла.

Модест Корф. Дневник за 1839 год. Предисловие, подготовка текста, комментарии и указатель И. В. Ружицкого. М., «Квадрига», 2018, 334 стр. Тираж не указан.

Дневниковые записи бывшего соученика А. Пушкина, дослужившегося до государственного секретаря Российской империи.

А. М. Плисецкий. Жизнь в балете. Семейные хроники Плисецких и Мессереров. Редактор-составитель Е. Д. Шубина, «АСТ; Редакция Елены Шубиной», 2018, 384 стр., 5000 экз.

Книга об истории русского балета, написанная братом Майи Плисецкой Азарием Михайловичем Плисецким.

Сегодня вечером мы пришли к Шпаликову. Воспоминания, дневники, письма, последний сценарий. Редактор-составитель А. Ю. Хржановский. М., «Рутения», 2018, 816 стр., 2500 экз.

В числе вспоминающих о Шпаликове Белла Ахмадулина, Ролан Быков, Георгий Данелия, Василий Ливанов, Андрей Кончаловский, Евгений Стеблов, Сергей Соловьев, Петр Тодоровский, Леонид Хейфец, Павел Финн и многие другие.

Ирвинг Стоун. Страсти ума. Биографический роман о Зигмунде Фрейде. Перевод с английского И. Г. Усачева. М., «АСТ», 2018, 864 стр., 2000 экз.

О создателе теории психоанализа, чья собственная жизнь могла бы стать идеальной основой для исследования психоаналитика.

*

ПОДРОБНО

Ксения Букша. Шарманка-мясорубка. Книга стихов. М., «Книжное обозрение (АРГО-РИСК)», 2018, 96 стр., 300 экз.

Появление в «Новом мире» вот этого представления книги стихов Букши после совсем недавнего рецензирования мною — в этом же журнале — романа Букши «Рамка» может выглядеть как акт моей специализации по творчеству Ксении Букши. Это не совсем так. В равной степени к написанию этой короткой рецензии меня подтолкнул также просмотренный недавно фильм Джима Джармуша «Патерсон» — фильм про водителя автобуса Патерсона, пишущего стихи. Патерсон у Джармуша чувствует себя — да и является — чистой эманацией поэта. Единственный его читатель, жена, уговаривает его «открыть миру» свои стихи. Но Патерсон уже открыт миру, в поэзии открыт, и большей открытости он себе не представляет. Ну а «поэзия» («поэт») как обозначение некоего статуса в социуме — это не для него. Последнее его стихотворение в фильме — про старую песню, сочиненную ради одной стихотворной строчки-вопроса: «А ты хотел бы стать рыбой?» То есть — хотел бы ты погрузиться в свою среду (поэзию), в ее глубину, чтобы жить там в полной гармонии с собой? Кинообраз завораживающий. Заставивший меня, например, уже десятилетия живущего среди «писателей» и «поэтов», поискать вокруг собственно «Патерсона». И вот тут как раз я увидел на прилавке «Фаланстера» маленькую книжку стихов Букши. Несколько стихотворений из нее я читал раньше, на странице автора в Фейсбуке. Те стихи мне нравились, и захотелось перечитать их, и прочитать новые, и прочитать в «их глубине», а не в фейсбучной ленте вперемежку с разного рода «постами» и картинками. Впечатление от чтения оказалось неожиданным: я знаю, что Букша — это не Патерсон, что Букша — автор знаменитый и что она знает про это. Но оказалось, что внутри этой вот книги стихов Букша находится как раз в ситуации Патерсона — она действительно открыта в первую очередь поэзии.

Стихи «Шарманки-мясорубки» следует, видимо, анализировать так, как принято анализировать сегодняшний «поэтический авангард», то есть обращаться к сопоставлениям с обэриутами и «пост-обэриутами», затрагивать сложные (для меня) сферы поэтики современного стиха и т. д. И при некотором усилии я бы, наверно, смог это проделать. Но мне это просто неинтересно. Вопросы кардинального или плавного, по мере следования предшественникам, обновления инструментария поэтического языка оставляю в ведении Данилы Давыдова. Нет, я с уважением отношусь к анализу поэтических форм, но как литобозреватель слишком хорошо знаю ситуацию читателя, который читает стихи безупречные с точки зрения формы и «сегодняшней актуальности», но ничего, кроме недоуменного вопроса «зачем я все это читаю?», не чувствует. Мне-то, как читателю «простодушному», сегодняшняя поэтическая эмоция нужна обнаженной («эмоция» здесь — в значении предмыслия сегодняшней мысли о нас в современном мире). Иными словами, мне как читателю нужно, чтобы стихи «заводили». Чтобы они были эмоциональной и интеллектуальной провокацией, каковой — хотел этого его автор или нет — всегда является талантливо написанный художественный текст. Вот все это я и получил, повторяю, от чтения стихов Букши. (Мне теперь уже трудно будет сказать, в каком качестве она мне интереснее — в качестве прозаика или поэта.)

Поэтому я попытаюсь просто описать свое впечатление, не злоупотребляя специальной терминологией.

Первое, что я почувствовал при чтении стихов Букши, это то, как оживает в них слово. Как разворачивается его интенция. Слово у Букши практически всегда — в неожиданном для читателя и естественном — то есть единственно возможном для автора — соединении с другими словами. Чтобы было понятно, вот коротенький стишок Букши, который был для меня чем-то вроде первой калиточки в ее сад: «ногой / попав / пальто в рукав / лечу я с лестницы / неправ // лежу / внизу / а сам качусь // все вниз карабкаюсь / стремглав». Здесь голые обычные слова употребляются в словосочетаниях, которые как бы нарушают смысловые связи, полагающиеся им по сюжету (образу), которые выстраивают образ так сказать «навыворот», и это, как ни парадоксально, не разрушает логику образа, а напротив — обнажает.

Та же демонстративная «небрежность сборки» образного строя в стихотворении «Представь себе…»:

Представь себе, что весел я,

Навек оставшись без тебя

Кругом без шапки лепит снег

Передо мной твой чистый след

Внутри промерзшей головы

Корнями вверх цветут сады

<…>

Я снегом падаю в лицо

Я обжигаю снег лицом…

Традиционный любовный мотив разрабатывается здесь средствами чуть ли не живописи кубистов, выстраивающих свой образ не в постепенном его разворачивании, а — «сразу», одновременно, со всех ракурсов.

И вот вся эта «авангардность» инструментария (у меня здесь нет возможности перечислять все приемы-«сдвиги», которыми пользуется в своем стихе Букша, а их много), — так вот вся эта авангардная изощренность поэтического говорения в книге воспринимается абсолютно естественным продолжением чуть ли не бытовой речи «автора», голос которого мы слушаем, речи принципиально «антипоэтичной». То есть формальная усложненность не заглушает, а высвобождает способ (навык, обыкновение) как бы непроизвольного для «автора» соединения слова с эмоцией:

Шарах!

И включилась долина

Тыдынц!

И выключилась опять

Вот так я всегда и живу

бах-бух! и включилась гора

тыц! И выключилась

гора

и если долина сияет

во мраке тонет гора

и только море и небо

бесстрашно смотрят на всех

Ну и, как принято было вопрошать в критике когда-то, о чем эти стихи?

Вопрос в данном случае сложностей не вызывающий. О чем пишет Букша? Да все о том же, о чем всегда писали стихи. О любви (цитированное выше «Представь себе…»), про детство-отрочество и холодящее предчувствие огромности будущей жизни («Запах крови и моря»), «женские стихи» про шитье и наряды («Шмотки»), стихи про природу («А я боюсь к примеру тоже / борщевиков. / Такие пакостные рожи / у них, большевиков! // Он свиснет жирной струйкой яда / под солнцем тьмы…»). Про город и про природу городской среды:

Жаркой ночью как капля стекает с ветки

Так электричка едет в конец ветки

И мы там все вместе

Наши лица от жары и ветра стекают вниз

Так и сидим мы без лиц или одно лицо

Елки клацают в темноте по стеклу

Двери лязгают, тамбур дрожит

Электричка плывет

А нам кажется

Будто невидимо почти не касаясь, электричка стоит

<…>

Перечень того, про что эти стихи, то есть перечень того, чем, какой интенцией они пишутся, я бы закончил вот такой формулировкой: это стихи про нас сегодняшних как неотъемлемую, как абсолютно естественную (несмотря на нашу «цивилизованность») часть природы.

Иными словами, стихи Ксении Букши — это сегодняшняя философская лирика.

_{Составитель Сергей Костырко}

Составитель благодарит книжный магазин «Фаланстер» (Малый Гнездниковский переулок, дом 12/27) за предоставленные книги.

В магазине «Фаланстер» можно приобрести свежие номера журнала «Новый мир».