Кабинет
Бахыт Кенжеев

РОДНЕЙ, СТРАШНЕЕ И СВОБОДНЕЙ

Бахыт Кенжеев родился в 1950 году в Чимкенте. Окончил химфак МГУ. Поэт, прозаик, эссеист. Лауреат нескольких литературных премий, в том числе новомирской премии «Anthologia» (2005) и «Русской Премии» (2009). Живет в Нью-Йорке и в Москве. Постоянный автор «Нового мира».


Бахыт Кенжеев

*

РОДНЕЙ, СТРАШНЕЕ И СВОБОДНЕЙ




* *

*


те которых разлюбили раньше радостными были

а теперь наоборот а которые простили

к давней страсти поостыли их и старость не берет


а которым обещали утешаются вещами

носят пасмурные льны блеском золота и стали

а которые устали те совсем утомлены


мы еще не помянули тех которые уснули

заглотав нехитрый яд до утра под отчим кровом

бродят в воздухе махровом просыпаться не хотят


да посмешище а всётки хорошо глядеть на фотки

песни старенькие петь мы с годами станем чище

будем агнцы не козлища верить странствовать терпеть


кипяток неповторимый горстка ночи растворимой

хрупкий сахар-рафинад что-то все же остается

на просторе дождик льется колокольчики звонят



* *

*


Хорошо за машинкой с цветным экраном

не особо трезвым сидеть, но и не слишком пьяным,

запивать неизбежное, скажем, томатным соком,

говорить с Бишкеком или Владивостоком.


Даже с Крита звонит дурачок-приятель

и ехидничает: рано ты, брат, растратил

дивный дар, но проснись, пройдись по иным дорогам —

приезжай, накормлю оливками, смоквами, осьминогом.


Для чего ты, Федор, меня так поспешно судишь?

Все равно оливками горькими сыт не будешь.

Брось, дружок, свои ягоды, полные винным ядом,

отпусти осьминога, беднягу, к жене и чадам.


У, как ты загорел, собака! Не косвенное — прямое.

За спиной лохматые горы, за ними — полоска моря,

и букет различим (по неважной видеосвязи)

можжевеловых веток в немодной вазе.



* *

*


На даче Вали Полторак стоит прохладный полумрак

и пахнет сыростью. Репейник на польских джинсах. Сыр. Ноль-семь

крепленого. Над нами — сень чертогов вышних. Ночь. Кофейник


щербатый, узкая кровать с железной сеткой. Горевать

не время в этой сказке давней. Наобнимавшись всласть, бредем

на кухню, курим «Яву», пьем, целуемся и настежь ставни


распахиваем. Верх и низ. Асадов, выкраденный из

владимирской библиотеки. Зачем нам слово «выбирай»,

когда и так на свете рай. Мы любим, мы вдвоем навеки.


Сто лет прошло. Сто зим прошло. Замерзло ртутное стекло.

Родней, страшнее и свободней день ото дня, лень от труда.

И мы — лишь падалица, да, под тайной яблоней Господней.







Вход в личный кабинет

Забыли пароль? | Регистрация