КНИГИ

КНИГИ

*

КОРОТКО

Полина Барcкова. Воздушная тревога. Книга стихов. Ozolnieki, «Literature Without Borders», 2017, 64 стр. Тираж не указан.

Десятая книга стихов лауреата Премии Андрея Белого (2015).

Фридрих Горенштейн. Улица Красных Зорь. Редактор/составитель Ю. Векслер. М., «АСТ (Редакция Елены Шубиной)», 2017, 445 стр., 2000 экз.

Повести «Ступени», «Улица Красных Зорь», «Муха у капли чая»; роман «Чок-Чок».

Оксана Горошкина. Никто не умер. Красноярск, «КрасКонтраст», 2016, 75 стр., 150 экз.

От составителя этой библиографической колонки: до чего приятно, привыкнув к чтению высококультурных, как правило, версификаций, которые и составляют содержание подавляющего количества издаваемых сегодня «поэтических сборников», открыть очередную книжку с неведомым тебе именем на обложке и вдруг обнаружить себя читающим стихи, именно стихи, а не их имитацию.

Лев Гурский. Частный сыщик Яков Штерн. Трилогия. М., Иерусалим, «Мосты культуры/Гешарим», 2017, 848 стр.

«Весь Штерн» известного «русско-американского писателя», то есть — романы «Перемена мест», «Поставьте на черное» и «Траектория копья».

Юрий Домбровский. Стихи. Борис Свешников. Графика. Составление, вступительный очерк, комментарии В. Г. Перельмутера. М., «МАКС Пресс», 2017, 228 стр., 300 экз.

Лагерные стихи Юрия Домбровского и лагерная графика Бориса Петровича Свешникова (1927 — 1998), арестованного, будучи студентом Института прикладного и декоративного искусства в 1946-м и вышедшего на свободу в 1954 году.

Кирилл Корчагин. Все вещи мира. Предисловие Галины Рымбу. М., «Новое литературное обозрение», 2017, 136 стр., 500 экз.

Книга стихов лауреата премии «Московский счет» (2012) (а также — лауреата Премии Андрея Белого за литературную критику).

Семнадцать о Семнадцатом. Антология. М., «Эксмо», 2017, 416 стр. 3000 экз.

Рассказы семнадцати современных писателей (В. Пелевина, О. Славниковой, А. Мелихова, А. Ганиевой, Ю. Буйды, Г. Садулаева и др.), для которых 1917 год — и год Октябрьской революции, и год «большевистского переворота».

Виктор Соснора. Флейта и прозаизмы. СПб., «Лимбус Пресс», 2016, 96 стр., 500 экз.

Книжка избранных стихотворений, написанных в конце 90-х годов; сборник подготовлен к восьмидесятилетию поэта.

Амос Оз. Иуда. Роман. Перевод с иврита В. Радуцкого. М., «Фантом Пресс», 2017, 448 стр., 3500 экз.

Еще один роман на русском языке классика израильской литературы — «озовская» трактовка истории Иуды.

Нго Ван Фу. Облака и хлопок. Избранная поэзия. Перевод с вьетнамского Ю. Д. Мининой. СПб., «Гиперион», 2017, 208 стр., 500 экз.

Питерское издательство «Гиперион», знакомящее русского читателя с вершинными явлениями современной литературы Юго-Восточной Азии, представляет творчество известного вьетнамского поэта. Билингва.

*

Криста Вольф. Московские дневники. Кто мы и откуда. Путевые заметки, тексты, письма, документы 1945 — 1989. Перевод с немецкого Н. Федоровой. М., «Текст», 2017, 286 стр., 2000 экз.

Дневники писательницы из ГДР Кристы Вольф (1929 — 2011), регулярно посещавшей СССР в 60 — 70-е годы; круг ее русских друзей и собеседников составляли Ефим Эткинд, Лев Копелев, Константин Симонов, Альберт Карельский и др.

Искусство и миф. Сборник. П. Грималь. Греческая мифология. П. Фор. Возрождение. Ж. Лакост. Философия искусства. Перевод с французского. М., «Весь мир», 2017, 344 стр., 500 экз.

Впервые на русском языке.

Наум Коржавин. Все мы несчастные сукины дети. Байки и истории про Эмку Манделя, собранные Лешей Перским. Составитель Л. Перский. М., «Перский», 2017, 327 стр., 2000 экз.

Коржавин уже при жизни стал фигурой почти мифологической, поэтому такой органичной для его образа выглядит идея Л. Перского закрепить в книге-альбоме вот этот полулегендарный образ Коржавина и, соответственно, его эпохи; однако книга содержит не только «байки» — здесь воспроизводятся и документы, и множество фотографий поэта из разных периодов его необыкновенно богатой жизни.

Мария Рубинс. Русский Монпарнас. Парижская проза 1920 — 1930-х годов в контексте транснационального модернизма. Перевод с английского М. Рубинс, А. Глебовской. М., «Новое литературное обозрение», 2017, 328 стр.

О творчестве молодых писателей из русской диаспоры в Париже (Газданова, Поплавского, Яновского, Штейгера, Оца и других), а также западных писателей «потерянного поколения» — как об отклике «на эстетический, философский и экзистенциальный кризис, охвативший западную цивилизацию после окончания Первой мировой войны».

Александр Сенкевич. Будда. М., «Молодая гвардия», 2017, 476 стр., 5000 экз.

Биография «исторического» Будды — в серии «Жизнь замечательных людей».

Константин Сомов. Дневник. 1917 — 1923. Вступительная статья, подготовка текста, комментарии П. С. Голубева. М., «Дмитрий Сечин», 2017, 925 стр., 1000 экз.

Дневник Сомова последних четырех лет его жизни в России.

Елена Д. Толстая. Игра в классики. Русская проза XIX — XX веков. М., «Новое литературное обозрение», 2017, 504 стр., 1500 экз.

Новая книга известного литературоведа, автора одной из лучших книг о Чехове («Эстетика раздражения»), составлена из монографий «Превращения романтизма: „Накануне” Тургенева» и «Тайные фигуры в „Войне и мире”», а также — статей о Чехове, Алексее Толстом, Набокове и других.

С. Л. Толстой. Путешествие с духоборами в Канаду. Дневники и переписка. Вступительная статья А. А. Донского, комментарии Т. Г. Никифоровой. Перевод с английского О. И. Сергеевой. М., «Кучково поле», 2017, 320 стр., 1000 экз.

Дневниковые записи и письма композитора и литератора, сына Льва Толстого, Сергея Львовича Толстого (1863 — 1947), активно включившегося в борьбу отца за предоставление свободы русским духоборам.

Виктор Шкловский. Самое шкловское. Составление, вступительная статья, комментарии Александры Берлиной. Предисловие Никиты Шкловского. М., «АСТ (Редакция Елены Шубиной)», 2017, 624 стр., 2500 экз.

Попытка выбрать из огромного количества текстов Шкловского именно те, которые смогут создать наиболее полный портрет писателя и филолога: книгу составили отрывки из прозы Шкловского, его литературоведческих статей и манифестов, писем.

Юрий Щекочихин. Армия жизни. Предисловие Екатерины Фоминой. М., «Common place», 2017, 488 стр., 500 экз.

Собрание текстов известного журналиста и общественного деятеля Юрия Петровича Щекочихина (1950 — 2003) — статьи о молодежных проблемах в СССР и три пьесы.

*

ПОДРОБНО

В. А. Костицын. «Мое утраченное счастье…» Воспоминания. Дневники. Вступительная статья, составление, подготовка текста, комментарии В. Л. Гениса. М., «Новое литературное обозрение», 2017, 1000 экз. Том 1 — 784 стр. Том 2 — 440 стр.

Костицын Владимир Александрович (1883 — 1963) — ученый-математик с достаточно известным в истории науки именем, а также активный деятель революционного движения в России; всю жизнь — русский и даже советский патриот, сумевший при этом, не изменяя себе, в начале 30-х годов выехать на «постоянное место жительства» во Францию; бывший заключенный — и в России (1905 — 1906, Кресты) и во Франции (1941, немецкий лагерь для выходцев из СССР); участник движения Сопротивления и так далее; то есть человек, проживший жизнь, выстроенную для него XX веком, — он может вспоминать о встречах с Бурцевым и Лопатиным, о Плеханове, о московских боях 1905 года, в которых участвовал в качестве командира студенческой дружины; о совместном с Лениным ведении быта эмигрантской жизни; о том, как участвовал в аресте Деникина и так далее, что объяснялось не только ходом истории прошлого века, но и самим характером Костицына, выше всего ценившего внутреннюю независимость и потому часто оказывавшегося «своим среди чужих и чужим среди своих». И при всем при том он был, повторяю, серьезным ученым, сумевшим вписать свое имя в историю науки. А также, как показывает эта книга, — писателем. Свои воспоминания Костицын начал писать в старости, и кроме обычной потребности оставить свидетельские показания очевидца и участника истории XX века за литературную работу его усадила тоска по умершей жене, самому близкому человеку, и текст свой он писал еще и как разговор с женой, что не могло не отразиться на тональности и стилистике повествования. Художественным текст делает не только присутствие закадрового образа адресата воспоминаний, но и изобразительная сила, ну, скажем, картины жизни Парижа и французской провинции накануне и в момент вступления в нее немцев; несомненное свидетельство дара Костицына-писателя — его описание жизни немецкого лагеря, в который он был заключен как подозрительный иностранец.

Двухтомник Костицына вышел в серии «Нового литературного обозрения» «Россия в мемуарах», каждая книга которой — раритет изначально. В первый том вошла составленная Костицыным «Автобиография» и два мемуарных текста: «В России (1918 — 1921)» и «Во Франции (1940 — 1948)». Во втором томе «Записи из дневника» (1950 — 1963) небольшой по объему мемуарный очерк «Декабрьское восстание 1905 г.», примечания и — в подобных случаях ставят «sic!» — «Аннотированный указатель имен», а по сути, один из вариантов словаря «История ХХ века в лицах» (написанного судьбой Костицына) объемом в 185 страниц — труд уже составителя и комментатора книги В. Л. Гениса.

Д. Н. Овсянико-Куликовский. Сектанты: очерки по истории народных религиозных движений. Подготовка текста, предисловие Марии Нестеренко. М., «Common place», 2017, 178 стр., 500 экз.

«Common place» продолжает свой поиск исторических свидетельств о проявлениях народной самоорганизации в русской «низовой жизни». В новой книге, подготовленной Марией Нестеренко, представлены работы Овсянико-Куликовского — возможно, неожиданные для знающих творческое наследие знаменитого филолога и языковеда. Дело в том, что свою научную и публицистическую деятельность Овсянико-Куликовский начинал не как филолог, а как публицист и исследователь русского сектантства («Залог лучшего будущего скрывается в самом народе — в его культурной вообще, религиозной и моральной в частности самодеятельности. Признаки же народной самодеятельности я усматривал исключительно в расколе и в сектантстве»). Вышедшую книгу составили эссе Овсянико-Куликовского «Записки южнорусского социалиста» (1877), «Культурные пионеры (этюд о религиозных сектах)», «Людей Божьих секта (очерки русского народного мистицизма)».

Цитата: «Размышляя о российской действительности, я пытался дать себе отчет в ее типических чертах, воспроизвести в воображении ее нравственный облик, доискаться тех национальных сил, которые, думалось мне, должны таиться в ее недрах. Но мое воображение упорно рисовало мне нечто плоское и однообразное…<…> „Эти бедные селенья,/ Эта скудная природа...”. Это отрицательное, бесформенное, скудное и однообразное нечто, воспроизведшееся при мысли о России в моем уме, повергло меня в великое недоумение, пока мне не удалось раскусить это. До сих пор я думал, что русская нация разделяется только на три отдела: великорусы, малороссы и белорусы (с их местными подразделениями). Теперь я нашел четвертый отдел: общерусы, или россияне в собственном смысле. Да! Это четвертое русское племя существует; оно <…> собрано централизующей силой государства со всех концов Российской территории и состоит из разнообразных национальных элементов, но нивелирующая сила централизации развила в уроженцах разнообразных частей России однообразные психические признаки. <…> Племя общерусов — это тот густой слой, который покрыл Русь народную, Русь национально-племенную, — это то безотрадное, которое меня было повергло в уныние».

Владимир Рафеенко. Долгота дней. Роман. Харьков, «Фабула», 2017, 304 стр.

Роман, при определении жанра которого такие определения, как «фантасмагория» (к тому же написанная артистично, легко), «военный роман» (речь о войне в Украине) и — «роман философский» отнюдь не кажутся взаимоисключающими. Напротив, для Рафеенко-художника стилистика фантасмагории оказывается самым естественным и коротким путем к описанию той кровавой фантасмагории, которая разворачивается в реальности. Легкость и ироничность повествования здесь никак не противоречат трагизму материала, юмор для героев (да и самого автора) в данной ситуации — последняя опора, позволяющая удерживать внутреннее равновесие. Ну а изображаемая (жестко, с почти документальной достоверностью несмотря, а точнее, благодаря условности повествования) здесь война — это та реальность нового, XXI века, которая требует от нас переосмысления и переформулирования понятий, доставшихся нам от века прошлого: «нация», «государство», «страна», «народ», «ментальность», время историческое и время частное (человеческое), традиции истории и ее — истории — «новаторство» и т. д. Собственно, вот этот процесс обновления понятийного аппарата и составляет, по сути, внутреннее содержание романа. Один из персонажей, фотохудожник, работающий с натюрмортами, сосредоточен на попытках найти точку гармонии в любом, даже самом диком, самом «противоестественном» сочетании предметов (явлений) — обретение этой гармонии, как он чувствует, есть спасение и для него, и для мира вокруг него.

Сюжетная основа романа: в городе Z, бывшей шахтерской столице юго-восточной Украины, продолжает, несмотря на войну, работу баня «Пятый Рим», особо востребованная «ополченцами» и новым городским начальством. У бани этой своя, понятная всем «физика» и своя «метафизика», приоткрытая очень немногим: «Пятый Рим» на самом деле «точка силы», выполняющая в частности еще и функции Чистилища, в котором томятся души попавших туда посетителей и откуда они призываются на Страшный Суд. О происходящем в бане догадываются ее работники, главные герои романа: банщик, в довоенное время преподававший в университете философию; массажист — бывший химик, которого война сделала писателем, и странная, «не-в-себе», девочка-сирота — художница с провидческим даром. Пристально наблюдает за баней и один из московских «архитекторов войны», сокрушенный очевидным абсурдом, в который превращается «грамотно спланированная» военная акция. Посвященным оказывается также один из новых руководителей города, не утративший способности к трезвой жесткости суждений. Вот этим героям, объединившим свои усилия, и предстоит произвести некое действо, способное если не остановить войну, то хотя бы обеспечить реальную перспективу ее завершения. Дело в том, что мечтания бабушек-активисток с пророссийских митингов о возвращении им «счастливой советской молодости» сбылись: Z перестал быть украинским городом, но и российским он не стал — присоединился к канувшему в историю СССР, завис в пустоте, вне реального исторического времени. Телеобраз «правильного будущего» оказался для зетовцев сильнее реальности. И героям романа предстоит вернуть Z в реальную историю.

Это, повторяю, основная сюжетная линия романа, стволовая его часть; от ствола этого отходит множество ветвей и веточек со своими сюжетами и микросюжетами, со своими персонажами и их ситуациями, и у каждого — своя функция. При всей кажущейся спонтанности авторской фантазии, прихотливости и неожиданности повествования, в котором также задействована сложная система мифологических персонажей и инфернальных существ, порожденных уже нашим временем, — повествование выглядит на редкость цельным, развивающимся последовательно и логично, с редкой для нашей литературы полифоничностью в изображении «физики» и «метафизики». Плюс художественная емкость языка — «рафеенковского»: русского с украинским интонированием (поневоле вспомнишь Гоголя — это не комплимент автору, а констатация).

Рафеенко пишет про страшное (по мне, так про самое страшное из того, что происходит с нами сегодня), но у читателя романа есть силы смотреть на изображаемое, не смаргивая, и силы эти дает автор. Поразительна в этом романе выстроенная автором дистанция художника с материалом. Даже публицистические пассажи, а материал романа делает присутствие исторической публицистики неизбежным, написаны здесь не публицистом, а художником (то есть мыслителем). И это при том, что самого автора следует считать жертвой этой войны — он был вынужден покинуть родной город, выдрать из земли «47 метров своих корней», ну, как минимум лишиться той среды, в которой стал писателем (в романе, например, мелькает имя замечательной донецкой поэтессы Натальи Хаткиной), и тем не менее у Рафеенко хватает сил на поиск своей точки опоры в происходящем, именно «своей», а не выбранной из уже существующих.

Роман Рафеенко стал событием сразу же – украинский его перевод вышел в исполнении одного из лучших стилистов в украинской литературе, поэтессы Марианны Кияновской почти одновременно с выходом романа на языке оригинала (Владимир Рафеенко. «Довгі часи». Перевод Марианны Кияновской. Львов, «Видавництво Старого Лева», 2017, 272 стр., 2000 экз.)

Составитель Сергей Костырко

Составитель благодарит книжный магазин «Фаланстер» (Малый Гнездниковский переулок, дом 12/27) за предоставленные книги.

В магазине «Фаланстер» можно приобрести свежие номера журнала «Новый мир».